31/12/2012

В канун Нового 2013 года предлагаем вашему вниманию заметку, вышедшую в польской газете Kurjer Łódzki 4 января 1939 года, — о том, как отмечали этот праздник в Советском Союзе.

До недавнего времени Новый год в СССР отмечать было запрещено: он считался «буржуазным» праздником. Если кто-нибудь из коммунистов или чиновников, покоряясь традиции, устраивал встречу Нового года в семейном кругу, и об этом позже узнавало начальство, его обычно обвиняли в «буржуазных взглядах» и наказывали.

Запрет был отменен лишь в последние годы, когда коммунистической партии захотелось продемонстрировать миру, что цель сталинской экономической политики уже достигнута, а в СССР наступило процветание. Более того, стали поощряться так называемые «коллективные встречи Нового года» в ночь на первое января. Новогодние торжества, по задумке коммунистических вождей, планировалось использовать в целях пропаганды. То есть, с одной стороны, речь шла о том, чтобы произвести впечатление на заграницу и показать ей свой мнимый достаток, а с другой, после периода необычайной нищеты и голода было необходимо дать массам новое развлечение, которое хотя бы раз в году создавало иллюзию «добрых старых времен».

Поэтому в новогоднюю ночь во всех коммунистических клубах и даже школах стали устраиваться торжества. В них был включен еще один развлекательный элемент — праздничная елка.

В этом году в Москве к празднику начали готовиться заранее. Как сообщали советские газеты, в столицу СССР было привезено около полумиллиона бутылок так называемого «советского шампанского», производящегося на Дону. На московских рынках, по подсчетам «Вечерней Москвы», продано уже примерно 300 тысяч елок. В новогоднюю ночь в Москве пройдет ряд «пролетарских» балов и вечеров. Коммунистический Новый год, однако, сильно отличается от европейского. Руководство страны стремилось придать этому празднику коммунистический характер, поэтому все развлечения будут предваряться агитационными лекциями на тему актуальных проблем советской политики, а публика сможет начать развлекаться лишь после прослушивания этих выступлений и «Интернационала» (в честь Сталина).

После возвращения праздника в Советском Союзе была утверждена специальная новогодняя церемония: когда стрелка на часах начинает приближаться к двенадцати, коммунистический оратор выкрикивает здравицу Сталину и коммунизму, а также пожелание, чтобы в наступающем году коммунистическая революция вспыхнула по всему земному шару. Участники празднования красного Нового года, как по команде, подхватывают реплики агитатора, на чем официальная часть праздника заканчивается.

Несколько иначе выглядит встреча Нового года в Кремле. Сталин обычно не принимает в ней участия, зато Калинин приглашает других членов правительства на торжественный ужин, который проходит в одном из кремлевских залов при участии самых известных советских актеров. Кульминационным пунктом праздника в Кремле традиционно становится коллективное исполнение песни о Сталине.

Советский Новый год в столице доступен лишь привилегированному слою местной бюрократии и коммунистических деятелей. Многомиллионная армия советских граждан проводит эту ночь в печальных размышлениях и воспоминаниях о прошлом, а при этом расплачивается за «коллективные праздники», кремлевские приемы и советские елки.