Некоторые новации в теории евразийской интеграции

В России уже подводят первые итоги использования газового рычага на постсоветском пространстве (и не только), позволяющего решать вопросы в пользу Москвы. Показательно, что в одном из отчетов Центра военно-политических исследований Института США и Канады Российской академии наук "Оптимизация военной политики России в целях обеспечения национальной энергетической безопасности", опубликованном в ноябре 2012 г., содержится достаточно откровенная констатация: "Даже страны с весьма диверсифицированной экономикой, такие, как Германия, серьезно зависят от России, которая поставляет в эту страну 40% от всего объема экспортируемого газа и 20% экспортируемой нефти. Это, как один из факторов, позволяет России достигать определенные политические цели, например, приостановки расширения НАТО, углубления связей с Украиной путем поддержки пророссийского кандидата на президентских выборах и т.д.".

Относительно "и т.д." можно утверждать, что после достижения стратегической цели блокирования членства Украины в НАТО Россия целенаправилась на другую трипараллельную позицию — заблокировать европейскую интеграцию Украины, заставить ее присоединиться к евразийским интеграционным проектам В.Путина и фактически нивелировать усилия ЕС в рамках Восточного партнерства и Энергетического сообщества. Украина отклонила настойчивые предложения относительно евразийского Таможенного союза, но Россия, взяв непродолжительную паузу, снова переходит к активным действиям, используя фактор газа и труб. Еще одна цитата: "Программная статья В.В.Путина об идее нового регионального объединения на просторах Евразии — Евразийского союза придала новый импульс интеграционным процессам на пространстве стран бывшего СССР, причем не только идеологический, но и организационный… Опыт функционирования существующих региональных объединений стран, в частности Евросоюза, показал, что наиболее прочной конструкцией наднационального объединения служит не единое экономическое или таможенное пространство, не общность политических ценностей, а инфраструктурные связи, в особенности энергетическая инфраструктура(выделено нами. — Авт.).
…вышесказанное справедливо и применительно к проекту Евразийского союза, становым хребтом которого может и должна стать энергетическая инфраструктура".

Приведенный в начале фрагмент — из прошлогодней публикации в авторитетном российском журнале "Международная жизнь" одного из руководителей Института энергетических стратегий России. Институт государственный, находится в ведении министерства энергетики России. В некоторых других материалах формулируется идея "единого сухопутного энергетического (в т.ч. газового) туннеля от Атлантического до Тихого океана через территорию России". То есть теоретический задел для будущих газпромовских откатопроводов создан — задача не на один десяток лет соединить "Южный поток" с газопроводом Хабаровск—Владивосток.

Изложенное выше важно с позиции понимания того, какие идеи и механизмы их реализации вносятся в уши политического руководства России. Квинтэссенция проста: главный инструмент евразийской интеграции — труба как универсальное средство достижения любых целей, экономических, политических и т.п. Но для этого нужно, чтобы все трубопроводы на евразийском пространстве находились в одних руках и чтобы их не было у других "властителей". Например, у соседнего "бацьки" их уже отобрали. Не случайно во всех обходных трубопроводах контрольный пакет находится в руках "Газпрома". Пришла очередь Украины.

Через претензии "Газпрома" к "Нафтогазу" в Кремле рассчитывают заставить Украину согласиться как минимум на сдачу ГТС, как максимум — на сдачу ГТС в пакете с присоединением к ЕврАзЭС с вхождением в Таможенный союз. Сумма в
7 млрд долл., выставленная НАК "Нафтогаз Украины" как штраф за неотобранный газ, почти совпадает с рассчитанной, но еще не обнародованной стоимостью ГТС Украины. Это свидетельствует о явном желании "Газпрома" получить ГТС за виртуальный долг (кнут) и скидку в цене на газ (пряник), которую он сейчас вынужден будет сделать почти всем европейским клиентам, учитывая динамичное падение доли "Газпрома" в поставках газа в ЕС.

Анализируя причины появления семимиллиардного "долга", следует учитывать расследование против российского газового монополиста, все еще продолжающееся в ЕС. И на этом фоне Украина — наглядный пример, подтверждающий, как "Газпром" использует свой монопольный статус. В связи с этим расследованием представляется вероятной еще одна версия появления "долга": возможно, эта сумма близка к сумме штрафных санкций, которые будут предъявлены "Газпрому". Возможно, об этом уже известно в узких кругах или же ее подсчитали в офисе "Газпрома", поэтому и решили — оплатить это за счет Украины.

В контексте вышеизложенного важно обратиться к действующему контракту и взглянуть на ключевые юридические аспекты и возможные последствия.

Дух и буква контракта: отдельные
юридические аспекты

Положение "бери или плати" зафиксировано в пункте 2.2.5 Контракта купли-продажи природного газа в 2009–2019 гг., заключенного между "Нафтогазом" и "Газпромом" 19 января 2009 г. (далее — Контракт). Именно на этом пункте Контракта основываются предъявленные "Нафтогазу" претензии "Газпрома" относительно уплаты 7 млрд долл. США за неотобранный природный газ. Вместе с тем пункт 2.2.5 Контракта является довольно специфической юридической конструкцией, и эта специфика имеет большое значение для анализа обоснованности претензий "Газпрома".

Во-первых, пункт 2.2.5 Контракта должен применяться в системной связи с другими контрактными положениями. Анализ этого пункта с учетом положений пунктов 2.2 и 2.2.3 показывает, что при условии надлежащей корректировки (уменьшения) "Нафтогазом" годового контрактного объема (ГКО) газа на основании пункта 2.2.3 минимальный годовой объем (МГО) газа, неотбор которого по Контракту приводит к применению положения "бери или плати", составляет: МГО = ГКО (52 млрд куб. м – 20%) х 0,8 = 33,28 млрд куб. м.

Из этого следует, что претензии "Газпрома" могут касаться лишь неотбора газа в 2012 г., поскольку в 2009–2011 гг. "Нафтогаз" отобрал и надлежащим образом оплатил значительно больше минимального годового объема:

— 38 млрд куб. м в 2009 г.;

— 36,6 млрд куб. м в 2010 г.;

— 40 млрд, а вместе с Ostchem Holding Limited —
44,8 млрд куб. м в 2011 г.

Если претензии "Газпрома" конвертировать из долларов в
кубометры, то при применении цены 430 долл. за тысячу кубометров газа (действовавшей в последнем квартале прошлого года) получается, что "Газпром" требует компенсировать недобор 16,28 млрд куб. м (!). Неизвестно, откуда "Газпром" взял такой астрономический объем недобора, который мог бы возникнуть лишь в том случае, если бы "Нафтогаз" закупил в 2012 г. менее 17 млрд кубометров газа (вместе с тем, согласно имеющейся информации, объем газа, закупленного отдельно "Нафтогазом", по меньшей мере на 10 млрд кубометров больше указанной цифры, а вместе с компанией Ostchem Holding Limited — превышает минимальный годовой объем). Одно только это дает весомые основания предположить, что рассчитанная "Газпромом" стоимость компенсации на основании положения "бери или плати" не отвечает положениям Контракта, не является юридически обоснованной и носит скорее спекулятивный характер.

Во-вторых, хотя с формально-юридической точки зрения сторонами Контракта являются "Нафтогаз" и "Газпром", в минимальные годовые объемы (невыборка которых приводит к применению положения "бери или плати") должны включаться также объемы газа, закупаемые компанией Ostchem Holding Limited. Для этого есть определенные юридические основания, в том числе и предусмотренные правом Швеции (которым регулируется Контракт). В частности, такой вывод обусловлен обстоятельствами, в которых Контракт подписывался в начале 2009 г.

В-третьих, положение пункта 2.2.5 Контракта не является самовыполняющейся и самодостаточной юридической нормой, а скорее имеет декларативные содержание и нуждается в разработке дополнительного механизма для обеспечения применения на практике принципа "бери или плати". Речь идет, например, об отсутствии формулы для расчета стоимости неотобранного газа, неопределении порядка и сроков оплаты стоимости такого газа, отсутствии механизма установления того, что неотобранный газ был фактически предоставлен "Газпромом", а также о ряде других важных
элементов, отсутствие которых в Контракте делает невозможным практическое применение закрепленного в нем положения "бери или плати".

В-четвертых, в европейской практике (которую можно считать общепринятой в региональном измерении) неотобранный газ, стоимость которого оплачена согласно принципу "бери или плати", может быть отобран покупателем в будущем (понятно, что уже без дополнительной его оплаты). Такая возможность в Контракте не предусмотрена. А это существенный аспект, позволяющий рассматривать пункт 2.2.5 Контракта не как принцип "бери или плати", а как обычную штрафную санкцию. При этом общепризнанным является то, что чрезмерный и обременительный размер штрафных санкций, как правило, не воспринимается судом или арбитражем и может быть существенно ограничен (сокращен).

Несмотря на приведенные соображения юридического характера, следующие из положений Контракта, заслуживает внимания и своеобразность логики и поведения "Газпрома" в прошлом, что уже дважды выливалось в масштабные газовые кризисы.

Третья газовая блокада:
и хочется, и колется

Дата третьей газовой блокады Украины не определена, окончательное решение, вероятно, еще не принято даже в Кремле. Но, возможно, это произойдет (если решение будет принято) в промежутке до
25 февраля — даты саммита Украина—ЕС. Дальше — весна, и газовый рычаг уже не такой действенный, стоит вспомнить хотя бы неудачную "газовую атаку" 3—5 марта 2008 г. В Кремле, очевидно, хотят, чтобы на этот саммит Украина прибыла в другом статусе — страны, которая де-факто осуществит разворот своей евроинтеграционной политики на 180 градусов под давлением обстоятельств и без давления газа в трубах. Показательно, что министр иностранных дел Украины уже на второй день после "новостей от "Газпрома" заговорил об "ассоциированном членстве" в Таможенном союзе. Подобные высказывания будут только усиливать желание Кремля дожать Киев, в том числе с применением традиционного газового крана и месседжей "пятой колонны" о "реструктуризации долга".

Технические условия для проведения "газовой атаки" подготовлены. Из некоторых российских источников известно, что еще в декабре прошлого года предполагался подобный сценарий с целью дожать Киев в вопросе Таможенного союза. Однако низкие температуры на всей территории России, обусловившие работу газового комплекса на грани технических возможностей, сделали "газовый эксперимент" по принуждению Украины к ТС весьма рискованным. Да и с юридическим обоснованием ограничения поставок не все было хорошо, ведь год не был завершен, и нельзя было документально предъявить претензии по поводу недобора объемов. К тому же имеющихся мощностей обходных газопроводов Ямал—Европа и "Северный поток" явно недостаточно, чтобы отказаться от транзита через Украину.

А вот с 14 января 2013 г., когда был введен в эксплуатацию трубопровод "Газель" (Gazelle) мощностью 30,5 млрд куб. м газа в год через территорию Чехии, технические возможности "Газпрома" на западноевропейском направлении выросли. Этим газопроводом можно транспортировать газ из "Северного потока" через OPAL и "Газель" не только в Чехию, но и в южную Германию и Францию через MEGAL. А в случае прекращения поставок газа в ЕС через территорию Украины и Словакии газотранспортную систему Чехии можно будет развернуть в реверс (схема так называемого поворотного стола) и начать транспортировку газа не только на восток Чехии, но и в Словакию. Кстати, Чехия на сегодняшний день уже практически не получает газ с восточного направления.

Также "Газпром" может предполагать увеличение транспортировки через "Голубой поток" в Турцию, но даже его максимальный проектный режим (16 млрд куб. м в год) не сможет без украинской ГТС покрыть объемы поставок в Турцию — 25 млрд. Но во временном режиме транзит через Украину может быть минимизирован. "Газпрому" не хватает (при нынешнем уровне его экспорта в ЕС) мощностей на 80 млн куб. м/день (около 30 млрд куб. м/год). Но задача "Газпрома" в случае, если Кремль решится на газовую блокаду Украины, — минимизировать дискомфорт главным партнерам России в Европе — Германии и Франции. Маршрут Nord Stream—OPAL—Gazelle—MEGAL должен обеспечить сохранение "газового комфорта" Западной Европе. Чехия и Словакия отделаются незначительными неудобствами, связанными с изменением режима работы ГТС. Скорее всего, они этому будут даже рады, так как это уникальная возможность на практике проверить эффективность комплекса принятых мер. В отличие от Украины с ее "газовыми принцессами" и "властелинами Межигорья", главы государств и правительства стран Центральной Европы заботились о своей энергетической безопасности после января 2006 г.

Кстати, в прошлогоднем европейском исследовании "Прогноз поставок на зиму 2012–2013 гг." (Winter Supply Outlook 2012/13) анализировались сценарии обеспечения газом ЕС при повторении газового кризиса на востоке от Евросоюза образца 2009 г. Там было высказано предостережение, что в случае двухнедельного прерывания поставок газа из России на пике потребления большинство стран Юго-Восточной Европы не смогут покрыть свои потребности в газе. Поэтому Венгрии, Болгарии и странам Балканского региона придется в разной степени непросто. Но, по логике россиян, этим можно пренебречь, главное, что немцы и французы будут спокойны. А с итальянцами и турками можно как-то объясниться и потом.

Вероятно, "Газпром" может делать ставку на относительно непродолжительное, 7–12 суток, прекращение поставок газа в Украину и максимальное сокращение транзита через Украину в зависимости от средней температуры в Европе и, соответственно, спроса на газ. На большее вряд ли хватит, поскольку системы мощностей "Газпром трансгаз Белоруссия", Ямал—Европа и "Северного потока" не хватит, чтобы обойтись без ГТС Украины, да и газопроводы OPAL, "Газель", MEGAL еще недостаточно синхронизированы с работой трансбалтийского газопровода. На такую синхронизацию понадобится еще минимум полгода. В упомянутом выше европейском исследовании основной упор делается на то, что полностью компенсировать транзит через Украину пока невозможно.

Но "Газпром" будет пытаться это продемонстрировать, а также в очередной раз показать ненадежность Украины как партнера, способного выполнять свои обязательства, и опять попробовать доказать ЕС необходимость строительства "Южного потока" и расширения "Северного потока". Кстати, меморандум заинтересованных сторон о расширении "Северного потока" планировалось подписать до 31 января. То ли что-то не сложилось, то ли подстраиваются под очередное "Газпром-шоу" с перекрыванием крана. И это должно послужить дополнительным стимулом для подобной идеи, под которую еще и подвязывается строительство ответвления к бывшему Кенигсбергу (ныне Калининград). Страна следующей "газовой блокады" — Литва. В 2006 г. Россия прекратила поставки нефти по северо-западному ответвлению нефтепровода "Дружба", нынешняя цель — "вырубить" Литву по газу, пока они не построили СПГ-терминал и АЭС.

Является ли стопроцентной вероятность новой "газовой атаки" России? Нет. Чем больше "Газпром" пытается выставить Украину "ненадежным транзитным звеном", "недоговороспособным партнером", "вором газа" и т.п., тем больше растет недоверие и к самому "Газпрому". Опрос отраслевых экспертов в странах Западной Европы показал, что надежным поставщиком Россию считают 52% немецких специалистов, 38% — австрийских, в Бельгии таких только 26%, а в Нидерландах — лишь 19%. Подобный уровень оценок соответствует уровню стран Северной Африки. Вместе с тем Норвегию оценили в 100% надежности. Поэтому неслучайно то, что в 2012 г. "Газпром" потерял в Европе — 12 млрд куб. м газа (138 млрд вместо 150 млрд 2011-го), норвежский "Статойл" получил — 13,4 млрд куб. м дополнительных поставок, т.е. в сумме вышло 107,6 млрд.

Так что не факт, что новые газовые эксперименты "Газпрома" приведут к обратному процессу, скорее, наоборот. Евросоюз идентифицирует российско-украинские газовые войны как явление, которое существует между двумя странами, не являющимися членами ЕС, поэтому Брюссель должен занимать позицию невмешательства, лишь требуя от сторон стабильности и беспрерывности поставок. А значит, Евросоюз может разве что лишний раз убедиться в необходимости увеличить объемы импорта из Норвегии и делать большую ставку на СПГ и, в частности, на его поставки из Северной Америки, что уже не за горами — через два-три года. Риски для "Газпрома" довольно серьезные, но ведь соблазн не меньший, одним выстрелом — двух зайцев: и ГТС Украины присоединить к газпромовскому хозяйству, и поддержку ЕС "Южному потоку" добавить.

Что впереди?

В дополнение к вышеизложенным существует ряд других важных юридических нюансов, свидетельствующих о необоснованности претензий "Газпрома" к "Нафтогазу" относительно уплаты 7 млрд долл. за неотобранный природный газ. Соответственно, для украинской стороны важно рассматривать претензии "Газпрома" исключительно в юридической плоскости. Это означает, что на протяжении 30 дней "Нафтогаз" и "Газпром" должны провести переговоры об урегулировании предъявленной претензии о неотборе минимального годового объема газа согласно Контракту. Если же в результате переговоров взаимоприемлемое решение не будет найдено, только после этого "Газпром" как инициатор претензии получит право обратиться в Стокгольмский арбитраж. В таком случае "Нафтогаз" должен будет определиться со своей возможной юридической позицией: или защищаться и отрицать (а для этого есть необходимые юридические основания) обоснованность претензий "Газпрома", или же занять более наступательную позицию и подать встречный иск о признании недействительным пункта 2.2.5 Контракта или даже всего Контракта.

Даже больше, у "Нафтогаза" есть юридические основания (в том числе в соответствии с применимым правом Швеции) предъявить "Газпрому" претензии, также подав миллиардный счет на возмещение убытков в связи со значительным сокращением транзита газа через территорию Украины. Речь идет о претензиях по транзитному контракту, которые могут охватывать весь период с 19 января 2009 г. и основываются на том, что "Газпром" в нарушение своих контрактных обязательств транспортирует через Украину значительно меньше минимальных 110 млрд куб. м газа ежегодно. Напомним, что п. 3.1 транзитного контракта четко фиксирует: "Заказчик в период с 2009 по 2019 годы включительно ежегодно передает Исполнителю для транзита в страны Европы Природный Газ в объеме не менее 110 (ста десяти) млрд. куб. м…". Поэтому встречные "транзитные" претензии "Нафтогаза" могут быть консолидированы в один арбитражный "пакет" с претензиями к "Газпрому" по поводу неотбора газа.

С учетом юридической необоснованности выставленного "Газпромом" счета в 7 млрд долл. отказ "Нафтогаза" оплатить такой счет не должен иметь своим последствием прекращение или сокращение поставок газа для потребителей Украины. Подобная возможность не предусмотрена Контрактом. Если же "Газпром", основываясь на своей логике и толковании Контракта и видении "партнерских" отношений с основным покупателем российского газа, все же попробует прекратить или ограничить поставки газа в Украину из-за отказа последней оплатить счет на
7 млрд долл., такие действия будут означать грубое нарушение условий Контракта. "Нафтогаз" получит право или расторгнуть Контракт в одностороннем порядке (в связи с существенным его нарушением со стороны "Газпрома") и требовать заключения нового контракта, или же обратиться в Стокгольмский арбитраж с требованием обязать "Газпром" немедленно возобновить поставки газа в Украину в порядке обеспечительной меры (причем такое требование может быть рассмотрено так называемым чрезвычайным арбитром, который назначается в течение одного-двух дней и должен вынести обязательное решение об обеспечительных мерах в пятидневный срок — такая возможность предусмотрена регламентом Стокгольмского арбитража).

Детальные аспекты предъявления "Нафтогазом" встречного иска, консолидации исковых требований и привлечения чрезвычайного арбитра хорошо известны юристам, специализирующимся на арбитражном рассмотрении споров, поэтому детально не анализируются в этой статье.

Согласно последней распространенной информации, в споре с "Газпромом" "Нафтогаз" будет опираться на два главных аргумента: на пункт 3.8 Контракта, где отмечено, что количество газа, указанное в коммерческом акте приема-сдачи, и его стоимость являются окончательными (а такие акты за все предыдущие месяцы подписаны обеими сторонами без оговорок), а также на том факте, что "Газпром" не выдвигал возражений (то есть молча согласился) на неоднократные и заблаговременные сообщения украинской стороны о сокращении объемов закупки газа. В приведенных аргументах есть некоторая юридическая логика. Но необходимо обратить внимание на другие важные аспекты.

Во-первых, указанные аргументы носят формализовано-тактичный характер и имеют только ретроспективную направленность. "Газпром" сможет легко учесть "пожелание" украинской стороны на будущее (будут и письменные опровержения "Газпрома", и оговорки в актах приема-сдачи). Следовательно, такие аргументы являются продуктом одноразового употребления и вряд ли смогут быть использованы для отрицания претензий "Газпрома" относительно недобора Украиной газа в 2013-м и последующих годах.

Во-вторых, использование "Нафтогазом" только приведенных двух аргументов (отсутствие опровержений "Газпрома" и наличие окончательно оформленных актов приема-сдачи) может рассматриваться как отказ от аргументов стратегического характера (изложенных в этой статье выше). А эти аргументы свидетельствуют в пользу того, что положение "бери или плати", как оно закреплено в Контракте, является специфическим, несправедливым и не может быть практически применено. Иными словами, используя только указанные два аргумента, украинская сторона фактически признает правомерность постановки "Газпромом" вопроса о применении положения "бери или плати" и об оплате Украиной неотобранных объемов газа (хотя существуют веские юридические аргументы возражать против этого), указывая на несоблюдение "Газпромом" только определенных, сугубо формальных, аспектов.

Украинская сторона должна очень взвешенно подойти к использованию указанных двух аргументов (которые в действительности должны рассматриваться не как главные, а как вспомогательные), как минимум, сделав оговорку об отсутствии отказа от других доводов, а как максимум, использовать более весомые аргументы с тем, чтобы вообще не лишить себя юридической позиции в будущих спорах с "Газпромом". Это тем более важно, ведь нынешняя претензия "Газпрома" может быть только разведкой боем, подготовительным этапом
к предъявлению претензий в связи с сокращением объемов закупки Украиной российского газа в 2013-м и последующих годах (а такие сокращения, как уже объявил официальный Киев, должны быть очень значительными) и зондированием юридической позиции украинской стороны.

В завершение необходимо предостеречь по поводу распространяемых экспертных оценок перспектив "Нафтогаза" в Стокгольмском арбитраже, если все же одна из сторон решит обратиться в этот арбитраж. С одной стороны, апеллирование к существующему опыту рассмотрения в судах и арбитражах подобных споров "Газпрома" с другими его контрагентами хотя, на первый взгляд, и свидетельствует в пользу "Нафтогаза", но должно восприниматься с некоторой осторожностью. Каждый спор основывается на совершенно ином контракте и предусматривает совершенно иные обстоятельства, что позволяет проводить только общие параллели, скорее политического и общепознавательного, а не юридического характера. С другой стороны, перспективы "Нафтогаза" в арбитраже зависят решающим образом от желания и умения "Нафтогаза" (а также привлеченных им юридических советников) аргументировано и убедительно изложить и доказать собственную юридическую позицию, которая в своем изначальном формате свидетельствует больше в пользу "Нафтогаза", а не "Газпрома". Соответствующая работа должна была проводиться "Нафтогазом" и Минэнерго не сегодня, и не завтра, и даже не вчера, а еще позавчера. Юристы и адвокаты знают, о чем идет речь. Если же этого не было сделано либо сделано некачественно или не в полной мере, так о чем говорить?

Итак, похоже, следующая неделя может внести некоторую официальную определенность в неофициально слитую информацию о 7-миллиардном счете. Тем более что украинская сторона, по имеющейся информации, уже подготовила достаточно категоричный ответ российской стороне.

И в завершение. Почему-то кажется, что российская сторона, действуя методами денежно-газового разбоя, не получит ни денег, ни трубы, ни членства Киева в Таможенном союзе. В Москве, очевидно, забыли третий закон Ньютона: действие порождает противодействие.

P. S. Пока верстался номер, посол РФ в Украине сделал некоторые заявления успокаивающего характера, в частности, о возможности пересмотра действующего контракта вне контекста вступления Украины в Таможенный союз и снижения цены на газ. Целесообразно вспомнить, что в декабре 2012 г. посол заявлял о создании двустороннего консорциума или совместного предприятия по управлению газотранспортной системой, как путь к снижению цены для Украины. Сейчас же посол отметил, по сообщению УНИАН: "Известно, что в декабре 2012 года планировалась встреча на высшем уровне, на которой предполагалось, что Российская Федерация и Украина выйдут на какие-то новые рубежи, на качественно новый уровень сотрудничества в энергетической сфере. Может возникнуть предположение, что подобные шаги со стороны "Газпрома" (имеется в виду предъявление 7-млрд. Претензии - прим. наше) надо расценивать либо как отказ продолжать развивать достигнутые договоренности и выходить уже на подготовленные решения, или, как всегда, к тому , что те базовые принципы, на которых эта работа сейчас ведется, должны быть переосмыслены. Опять же не так - эта работа продолжается ". Так что "работа продолжается". Следует понимать так, что стратегические цели остаются неизменными, а тактически только подбирается соответствующий инструментарий. Использовав "виртуальный кнут" - угрозу взыскания 7 млрд. дол. США за юридически недоказаный факт недобора газа, российская сторона прибегает к "прянику надежды" - изменения в контракте без обращения в арбитраж, скидки на газ да еще вне контекста ТС. Стоит вспомнить мудрость античных времен: бойтесь данайцев, дары приносящих ...