DPA/ИТАР-ТАСС

Новостной телеканал «Аль-Джазира» считался надеждой арабской журналистики. Но с недавних пор владельцы настаивают на одностороннем освещении событий. Бывший берлинский корреспондент говорит о «пропагандистском канале». 

Его наручные часы всегда шли вперед: этот человек жил в Берлине по дохийскому времени. В столице эмирата Катар Дохе находится редакция телеканала «Аль-Джазира», для которой уроженец Дамаска Актам Сулейман освещал события в Германии. 
«Дохийское время было временем «Аль-Джазиры», — говорит он. — Работать на этом телеканале считалось за честь».

Полтора года назад Сулейман перевел часы на берлинское время. Уже тогда он внутренне дистанцировался от «Аль-Джазиры». И дело не только в том, что материалы из Европы все реже пользовались спросом в редакции. Скорее, у телерепортера Сулеймана стало пропадать ощущение, что ему дозволено оставаться независимым журналистом. В августе 2012 года он уволился.
«До начала «арабской весны» мы были голосом перемен, платформой для критиков и представителей оппозиции со всего региона, — говорит он. — Сегодня «Аль-Джазира» превратилась в инструмент пропаганды».

В такой горькой оценке Сулейман не одинок. Арабский телеканал за последнее время потерял не одного известного работника.
Репортеры и ведущие в Париже, Лондоне, Москве, Бейруте и Каире отказались от сотрудничества с «Аль-Джазирой», несмотря на то, что ее корпункты, как правило, расположены в элитных районах столиц, а условия труда считаются просто роскошными.

Недавно телеканал инвестировал предположительно $500 млн в США — на родине CNN, основного международного конкурента «Аль-Джазиры». Эти вложения позволят катарцам в будущем расширить зрительскую аудиторию в стране, являющейся одним из важнейших телевизионных рынков в мире.
Но в то же время компания, в которой работают более 3 тыс. человек и передачи которой смотрят приблизительно 50 млн семей в арабском мире, испытывает некоторые трудности. Слишком многие обвиняют «Аль-Джазиру» в следовании определенной политической программе, а не принципам независимой журналистики.

Разумеется, подобные явления имеют место и на Западе. Но тогда «Аль-Джазиру» следует считать не «арабским CNN», а скорее, арабским аналогом американского телеканала Fox News, отрабатывающего повестку дня консервативного медиамагната Руперта Мердока.
Вещание на арабском языке начиналось в 1996 году с провозглашения благородной цели: новостной телеканал, название которого переводится как «остров», должен был стать объективной медиаплощадкой в мире жесткой цензуры.

Да, «Аль-Джазира» показывала обращения Усамы бен Ладена, что вызывало в Америке яростную критику и аналогии с террористической сетью. Но в то же время это было единственное арабское средство массовой информации, которое приглашало к участию в дебатах израильских политиков. Корреспонденты не боялись называть президента Ирака Саддама Хусейна диктатором, а правителя Египта Хосни Мубарака — слабаком. Журналисты поддерживали диссидентов, таких как участники исламистского движения «Братья-мусульмане», которые при Мубараке годами влачили жалкое существование в тюрьмах. Наградой за смелость и вклад в просвещение были телевизионные премии.

Но после «арабской весны» многие бывшие диссиденты заняли ключевые посты и теперь сами зачастую поступают не слишком демократично. А «Аль-Джазира» неприкрыто льстит новым властям.
Когда граждане Египта протестуют против нового президента Мухаммеда Мурси и всевластия «Братьев-мусульман», демонстрантов в материалах «Аль-Джазиры» часто называют «зачинщиками беспорядков» — вполне в стиле старых правительственных каналов.
Декреты Мурси, напротив, по настоянию руководства надлежит подавать как жемчужины мудрости, сокрушается бывший корреспондент Сулейман: «Подобное попечительство раньше было бы просто немыслимым. В Египте мы стали придворным телеканалом Мурси».

Изначально шейх Хамад бин Халифа аль-Тани, эмир Катара, финансирующий деятельность телеканала, не допускал столь грубого вмешательства. В современной телестудии в Дохе стены до сих пор украшают свободолюбивые цитаты из Боба Дилана или Махатмы Ганди. Однако сегодня эмиру, который сам не чужд автократического стиля правления и порой изолирует от общества неугодных журналистов, все труднее мириться с независимым духом собственного проекта.
Известный корреспондент, год назад работавший на телеканал в Бейруте, говорит: «В каждой стране, где действуют журналисты «Аль-Джазиры», они занимают определенную позицию, которая основывается не на профессиональных приоритетах, а на интересах министерства иностранных дел Катара. Чтобы сохранить себя, мне пришлось уволиться».

Эмир, по утверждению критиков, сегодня никому не доверяет, кроме своих. Нынешние директор телекомпании и председатель административного совета — родственники эмира. По всей видимости, они вынуждены выполнять политические инструкции, а не блюсти интересы зрителей. Ведь Катар — это страна, которая благодаря своему нефтегазовому богатству занимает второе место в мире по уровню доходов на душу населения и является важным геополитическим игроком с ясной повесткой.
И потому, например, бурные протесты против правящего режима в соседнем Бахрейне — близком союзнике эмира — «Аль-Джазирой» практически не освещались. Зато в Сирии, где Катар деньгами и оружием помогает противникам Асада, силам исламистского толка, журналисты телеканала, напротив, работают в тесном контакте с повстанцами. Такая близость во всех смыслах сопряжена с опасностью, в том числе со смертельной, как свидетельствует видеоматериал, распространенный в Интернете.

На экране перекресток близ Дарайи, города на юге Сирии. Член оппозиционной Свободной сирийской армии в бронежилете перебегает дорогу на восточной окраине города Буср аль-Харир, вот уже девять месяцев окруженного войсками Асада. Следом бежит человек в свитере. Со стороны блокпоста сирийской армии, расположенного в паре сотен метров, раздаются выстрелы. Мужчина в свитере получает смертельное ранение.

Мухаммеду аль-Мусальме, как его звали, было 33 года. Под псевдонимом Мухаммед аль-Хурани он с апреля 2012 года работал на «Аль-Джазиру», регулярно получал гонорары и считался одним из самых опытных «гражданских журналистов» в Дарайе и окрестностях. Мусальма входил в число местных активистов, снимающих все подряд в надежде, что какие-то сюжеты заинтересуют редакцию «Аль-Джазиры».

Перебегать такую широкую дорогу, зная, что территория просматривается снайперами противника, крайне опасно — тем более в Дарайе, где в последнее время столкновения усилились, а линия фронта меняется быстрее, чем где-либо в Сирии.
На убитом не было «опознавательных знаков» прессы, что понятно: репортерам в Сирии в принципе не рекомендуется пользоваться ими, поскольку иначе они могут быть объектами целенаправленных нападений. Однако солидные СМИ хотя бы обеспечивают работников бронежилетами.

«Аль-Джазира», напротив, похоже, не предписывает ношение бронежилетов местным активистам, к которым принадлежал убитый и которые используются телеканалом как недорогие внештатные корреспонденты.

Сулейман говорит, что еще за несколько месяцев до гибели Мусальмы он с коллегами, находясь в дохийской редакции, обсуждал эту тему: «Если не проводить более четкого различия между активистами и журналистами, то это станет угрозой для всех».

По словам Сулеймана, главный редактор одобрил идею четкого разделения, но никаких действий не последовало, не считая того, что жуткий видеоматериал с портала «Аль-Джазиры» был удален. После гибели весной 2011 года в Ливии штатного оператора Али Хассана аль-Джабира руководство телеканала тоже обещало обсудить с сотрудниками меры по повышению их безопасности, продолжает Сулейман. Но и тогда все ограничилось словами.

Несмотря на неоднократные запросы, телеканал не пожелал прокомментировать эти упреки. Негатив выплеснулся в прессу в неудачный момент: несколько лет англоязычный филиал «Аль-Джазиры» пытался закрепиться на прибыльном американском рынке, но ведущие кабельные сети США не давали ему такого шанса. И вот в начале года телекомпания приобрела за $500 млн Current TV, соучредителем которого был бывший вице-президент Альберт Гор. Левый политканал в последнее время мало кто включал, но смотреть его могут 40 млн американских семей.

«Разумеется, для нишевого канала цена была завышенной, но эмир хотел наконец начать экспансию в Америке», — говорит американский профессор журналистики Филип Сейб из Университета Южной Калифорнии. По его мнению, на отечественном рынке «Аль-Джазира» испытывает усиливающуюся конкуренцию со стороны как местных, так и международных телекомпаний. Экспансия в США Филипу Сейбу представляется логичным шагом.

Насколько окупятся такие колоссальные инвестиции? В Соединенных Штатах рынок новостей из-за рубежа продолжает сокращаться. Да и предубеждение сохраняется. Так, колумнист и известный представитель правого лагеря Энн Коултер язвительно пишет: «По всей видимости, «Аль-Каида» была готова заплатить только $400 млн».

Подобные предрассудки телеканал может развеять только благодаря журналистике высокого класса. «Аль-Джазира» объявила о 160 вакансиях в связи с созданием до десяти новых корпунктов в США — и сразу же получила свыше 8 тыс. резюме. Кризис СМИ в Америке оставил без работы немало журналистов.

Однако и в США назревает недовольство давлением из Дохи. Так, работники телекомпании уже жалуются, что упоминание о речи эмира в ООН в обязательном порядке должно присутствовать в списке главных новостей вечерних информационных выпусков.
«В отрасли СМИ по всему миру дело обстоит одинаково: кто платит, тот и заказывает музыку, будь то Руперт Мердок на Fox News или эмир Катара на «Аль-Джазире», — говорит эксперт Сейб. Вот только новостной телеканал из Дохи сам декларирует намерение быть не просто бизнес-моделью, но еще и «голосом всех тех, у кого нет голоса».