04/07/2012

Рискну сказать, что 4 июля вы без гамбургера праздновать не станете. Какое другое блюдо лучше передаст ценность жизни, свободы и борьбы за счастье, как не типично американская говяжья котлета, зажаренная на гриле на вашем дворе, заросшем травой и залитым солнцем?

Гамбургер на решетке как бы говорит: у меня праздник, я чествую эту великую страну и получаю от этого удовольствие.

День Независимости – самое время для воспевания американских ценностей, которые отцы-основатели провозгласили много лет тому назад и которые мы сегодня отстаиваем. Важность справедливости, свободного рынка и Америки в целом - как страны больших возможностей.

Да, эти ценности заслуживают того, чтобы их отметить. Но отмечать гамбургером - это ужасно. Ибо то, как котлета, булочка, салат, томаты и все прочие ингредиенты гамбургера попадают к вам на картонную тарелку – это попросту плевок в сторону тех ценностей, которые мы воспеваем.

Позаимствуем фразу у Томаса Джефферсона и скажем: «Пусть беспристрастному миру будут представлены факты». Что же факты по поводу простого гамбургера говорят о наших идеалах свободы и предпринимательства?

Говядина и наше право на свободное предпринимательство

Ни в американской конституции, ни в Декларации независимости вы не найдете слово «капитализм». Но свободная и открытая рыночная экономика лежит в основе и того, и другого.

А вот американская отрасль по производству говядины - это откровенный пример закрытого и жестко контролируемого рынка, причем, контроль там осуществляет не государство, а крупнейшие игроки частного предпринимательства, как во времена Бостонского чаепития. Каждый производимый в Америке бургер (или стейк) мы получаем из скота, выращиваемого на 742-х ранчо, расположенных по всей стране. Однако забой 85 процентов этого скота осуществляют всего четыре компании.

Такая концентрация бизнеса создает проблемы для животных, поскольку их шансы на гуманный убой значительно снижаются, когда скот плотным стадом загоняют в гигантские бойни. Это также создает проблемы для рабочих, которые вынуждены трудиться в ускоренном темпе. Это опасно для здоровья человека, поскольку, когда процесс так централизован, порча мяса происходит быстро и массово.

Это также создает проблемы для мелких фермеров. Благосостояние тех, у кого стадо насчитывает менее ста голов (а это более 90 процентов животноводов), зависит от того, удастся ли им забить свой скот в течение двух недель после того, как он наберет свой максимальный вес. Но производители фасованного и мороженого мяса жестко контролируют доступ на бойни и рынок. Их доля на рынке настолько велика, что они могут диктовать скотоводам цены, говорит Билл Буллард (Bill Bullard), руководящий организацией R-CALF, защищающей интересы животноводов.

«Конкуренции в этой отрасли почти не существует, - говорит Буллард. – Экономический расчет вытесняет людей из этого бизнеса». Начиная с 1980 года, 42 процента владельцев ранчо отказались от своих хозяйств.

Концентрация также не сулит ничего хорошего покупателям. Розничная цена говядины с 1990-х годов медленно ползет вверх, хотя «цены с поправкой на инфляцию, по которым продают свою продукцию фермеры, постоянно снижаются», говорит эксперт по производству говядины университета города Оберна Роберт Тейлор (Robert Taylor). «На рынке, где есть конкуренция, это должно приводить к снижению розничных цен. Но здесь этого не происходит».

Тейлор провел анализ на основе данных Министерства сельского хозяйства США, который показал, что доходы фермеров даже сократились примерно на 10 процентов.

Задумайтесь над тем, насколько проблемы этой отрасли похожи на причины Бостонского чаепития. Тогда протесты возникли не просто из-за новых налогов по Чайному закону, но и по причине той монополии, которую этот закон создавал для частной Британской Ост-Индской компании. Подавляющее господство бургеров в нашем праздничном меню - это не проблема. Проблема - та монополия, которой обладают четыре компании, продающие нам эти бургеры.

Булочка и честная цена

Можно с уверенностью сказать, что, как минимум, каждую четвертую булочку для гамбургеров нашего праздничного стола мы купили в магазине Wal-Mart. Эта компания сниженных цен, превратившаяся в бакалейно-гастрономического колосса, контролирует, по меньшей мере, четверть общего объема продаж продовольствия по всей стране, о чем говорят данные Министерства сельского хозяйства и самой Wal-Mart. В 29-ти крупных городах с пригородами ей принадлежит более 50 процентов рынка, говорят аналитики из Объединенного профсоюза работников пищевой промышленности и торговли. Этот профсоюз представляет интересы работников супермаркетов. Wal-Mart вышла на свои нынешние позиции благодаря низким ценам, но параллельно породила одно непреднамеренное и совсем не американское последствие: она начала выдавливать из бизнеса мелких фермеров, отчасти за счет производства продуктов питания – в том числе, булочек для гамбургеров.

Сама компания Wal-Mart булочки не производит, но у нее есть контракты с крупными продовольственными компаниями, которые их выпекают, например, с ConAgra. Спрос вырос, и теперь пекарням ConAgra надо в десять раз больше муки, чем тогда, когда потребности были меньше. Соответственно, компании нужны мукомольные заводы, перерабатывающие в десять раз больше зерна.

У мукомольного завода есть выбор. Он может покупать зерно у мелких производителей пшеницы, которых должно быть в десять раз больше, или оптимизировать процесс, найдя одного гигантского фермера, который обеспечит все потребности, причем, не исключено, что по более низкой цене. Чем больше доля рынка у Wal-Mart, тем больше булочек поставляют гигантские пекарни. И тем меньше становится маленьких пекарен.

А исключив из цепочки посредников (на ум сразу приходят компании Sara Lee и Wonder Bread), Wal-Mart добилась того, что цены на внутренние марки продуктов у нее стали феноменально конкурентными.

И речь идет не только о ценах на булочки. Это и кетчуп, и горчица, и соус, и все прочее, что может вам понадобиться для пикника. Когда Wal-Mart в 1990-х годах начала быстро развиваться, это вызвало волну слияний и укрупнений компаний розничной торговли продуктами питания. Сейчас в поставках продовольствия в США господствуют крупные сельскохозяйственные предприятия, и большую часть продуктов питания поставляют фермы с площадями не менее 900 гектаров. В связи с этим сельское хозяйство США обретает такие масштабы, которые намного превосходят все то, о чем восторженно писал в 1785 году в своем письме Джеймсу Мэдисону Джефферсон, отметивший, что «мелкие землевладельцы - это самая драгоценная часть государства». Это также намного больше тех 160 акров (94 гектара), что президент Авраам Линкольн раздал поселенцам, осваивавшим Великие равнины.

Томаты, лук и страна больших возможностей

Гамбургер будет неполноценным без таких ингредиентов, как помидоры и лук. (О салате - позже.) Однако крестьяне, собирающие урожай этих овощей, трудятся на земле, которой недостает чего-то крайне важного, о чем говорили отцы-основатели, превознося свободное предпринимательство. Речь идет о справедливости, о вознаграждении за упорный труд, о сопутствующей ему возможности улучшить свою жизнь.

Почти всю продукцию, попадающую на прилавки продовольственных магазинов, собирают вручную, причем, почти всегда урожай собирают иммигранты, получающие мизерную зарплату. Почти три четверти из них приезжают из Мексики, о чем говорят результаты анализа федеральных данных Национального центра охраны здоровья сельскохозяйственных рабочих (National Center for Farmworker Health). Обычно они зарабатывают от 10000 до 13000 долларов в год.

Каждый год сельскохозяйственные рабочие по всей стране подают иски против фермеров и работодателей, обвиняя их в краже зарплаты, в использовании химикатов, в опасных условиях работы, в травматизме и в прочих нарушениях. Этой весной, например, сборщики лука в Калифорнии подали в суд на нескольких подрядчиков и фермерское хозяйство Calandri SonRise, где они работали, обвинив их в том, что те не платят им минимальную зарплату. Рабочие там получали всего по 80 долларов за смену, которая длилась, как минимум, 15 часов, то есть, по 5 долларов и 33 цента в час. Это - на 2 с половиной доллара меньше, чем минимальная почасовая зарплата в Калифорнии.

Я видела такое отношение собственными глазами, когда работала на плантациях чеснока в Калифорнии, готовясь к написанию книги о пищевой промышленности США. Там я зарабатывала всего два доллара в час в течение четырех недель, прежде чем получила травму. Мои коллеги по работе были намного опытнее и зарабатывали больше меня, но все равно это было меньше минимальной зарплаты. Они верили в то, что Америка - страна больших возможностей, но были не настолько наивны, чтобы считать условия труда справедливыми. Один мой коллега попросил меня выступить на телевидении и рассказать о том, какова жизнь в полях. «Тебя они послушают, - сказал он. – А меня - нет».

Но хуже всего приходится тем, кто работает на уборке помидоров. В Северной Каролине сборщики томатов подвергаются воздействию пестицидов, которые настолько ядовиты, что женщины рожают детей без рук и ног. А на полях юга Флориды, становящейся в зимнее время центром сбора томатов в Америке, более тысячи работников были освобождены из сетей современного рабства. Это привело к вынесению многочисленных обвинительных приговоров, однако, как говорят обвинители, проблема так и не устранена.

Это противоречит не только американским представлениям и понятиям о справедливости, но и нашей экономической логике. Генри Форда часто превозносили за то, что он платил своим рабочим достаточно, чтобы они могли себе позволить покупать его продукцию. Но крестьяне зачастую не могут покупать ту продукцию, которую они собирают, когда товар уже попал на прилавки магазинов. Повышение зарплаты сельскохозяйственным рабочим обычно не приводит к существенному росту розничных цен на продукцию. 40-процентное увеличение зарплат сельскохозяйственным рабочим обойдется американской семье примерно в 16 долларов в год.

Салат и равенство

Отцы-основатели понимали чрезвычайную значимость продовольствия, когда создавали государство, живущее в соответствии со своими идеалами. Описывая в 1782 году свой штат Виргинию, Джефферсон подметил разницу в диете бедных и богатых. Богатые ели овощи, а бедные - нет. И это стало проблемой, поскольку «климат требует, чтобы люди непременно и без ограничений употребляли в пищу овощи ради собственного здоровья и комфорта». Джефферсон назвал такое положение дел «непростительным».

Но прошло 230 лет, а проблема остается – и как миф, и как факт. Как культурный миф - продовольственные классовые ассоциации смотрятся довольно мрачно. Свежую и здоровую пищу обычно отождествляют с классом богатых людей, которые именно ей отдают свое предпочтение. А переработанные продукты – они для народных масс. Хорошо питаться – это привилегия элиты; все остальные вынуждены просто сводить концы с концами.

Что касается фактической стороны дела, то 13,6 миллиона американцев, многие из которых имеют низкие доходы, живут в местах, где мало супермаркетов и свежих продуктов, - таких, как салат. Более того, в доступных для всех продуктах питания - очень много всякой дряни, и из-за этого они дешевле, чем здоровая и полезная еда.

Это - неравенство в самом неприглядном виде. Хорошее питание - составная часть жизни и свободы, как чистая вода; и тем не менее, мы считаем само собой разумеющимся то, что бедным хорошо питаться труднее, чем богатым. Мы не должны с этим мириться по очень простой, очень американской и очень основательной причине: нечестно строить такое общество, в котором лишь некоторым людям доступны необходимые для жизни ресурсы. Особенно в нашей стране, где в Декларации независимости говорится, что все люди созданы равными.

В этот день - 4 июля - я буду размышлять о том, что могли бы подумать отцы-основатели о еде, с которой мы отмечаем и празднуем идеалы, завещанные ими. Стали бы они попустительствовать системе, где господствуют гигантские корпорации, не выплачивающие честные зарплаты, кормящие богатых хорошо, а бедных плохо? Но вообще-то, речь даже не об этом. Вопрос не в том, одобрили бы это отцы-основатели или нет. Вопрос в том, одобряем ли это мы - сегодняшние американцы.

Трейси Макмиллан – автор книги «The American Way of Eating: Undercover at Walmart, Applebee’s, Farm Fields and the Dinner Table» (Американская манера питаться: тайные агенты в Walmart, Applebee’s, на фермерских полях и за обеденным столом). Она работает старшим научным сотрудником в Институте журналистики расследований им. Шустера (Schuster Institute for Investigative Journalism) при Брандейском университете.