Неуклонно
растущая экономическая экспансия Китая по всему миру является причиной
озабоченности для многих правительств. Восточная Европа и Центральная
Евразия теперь уже не так зависимы от Москвы, и Китай без лишнего шума
предоставляет кредитные линии и инвестиции в этом регионе. Время
протереть глаза и обратить на это внимание, считает Майкл Сесайр.
Тихое, но очевидное проникновение Китая в Восточную Европу и Центральную Евразию, в регион, представляющий собой хитроумную смесь из бывших империй, честолюбивых гегемонов и оппортунистических малых государств, вполне может стать неожиданной переменной. Это не расширенная торговая миссия, это присутствие, обладающее потенциалом культивирования и проекции влияния на пространство, фрагментированное и являющееся предметом активного соперничества, и это присутствие вполне может привести к крушению надежд Запада на региональную демократизацию.
После окончания холодной войны основные регионы бывшего Советского Союза перестали быть местом встречи между Западом и Восточным блоком и превратились в зону соперничества. Несмотря на относительное возрождение России при Путине, Москва больше не обладает монополией на власть в этом обширном регионе. Вместе этого расплывчатые посткоммунистические территории стали важными точками интереса для целого ряда уже устоявшихся и возникающих держав, то есть - для России, Европейского Союза, Турции, Соединенных Штатов и все больше для Ирана. Китай, который недавно обошел Японию и стал второй по величине экономикой в мире после Соединенных Штатов, все больше демонстрирует себя в качестве серьезного игрока на этом обширном пространстве, достаточно удаленном от традиционных сфер влияния Пекина в азиатско-тихоокеанском регионе и в Центральной Азии.
Диверсификация и геополитика
Интерес Китая к этому региону связан с глобальными экономическими амбициями Пекина. Его прочные торговые отношения и инвестиции охватывают весь земной шар - от медных рудников в Африке до получивших недавно положительную оценку орехов пекан в Северной Америке, поэтому Восточная Европа и Центральная Евразия представляют собой последнюю границу для китайской экономической экспансии. Резервы Китая в иностранной валюте превышают в настоящее время 3,2 триллиона долларов, и Пекин стремится диверсифицировать свой глобальный инвестиционный портфель и пытается создать ключевое звено в торговой артерии из Китая в Европу по маршруту "Нового шелкового пути". В последние десять лет торговля между Китаем и Центральной и Восточной Европой росла на поразительные 32% в год, достигнув в 2010 году 41,1 миллиарда долларов, и этот показатель он надеется увеличить до 100 миллиардов долларов к 2015 году. Пекин на самом деле вкладывает свои деньги туда, где у него есть свои интересы, и продолжает таким образом свой инвестиционный и кредитный бум. Беларусь, в значительной степени изолированная в Европе из-за своего авторитарного режима, пользуется щедростью Пекина в виде недавно выданного кредита на сумму свыше 1,6 миллиарда долларов. В Молдове Китай обошел как Европейский Союз, так и Россию, предоставив этой стране королевский кредит в 1 миллиард долларов под низкий процент. Украина также получила выгоду от потока китайских инвестиций в инфраструктуру, сельское хозяйство и энергетические проекты. Даже Кавказ вызывает в Китае все больший интерес. Но, возможно, наиболее впечатляющим выглядит открытие Пекином кредитной линии на сумму 10 миллиардов долларов для поддержки инвестиций китайского бизнеса в этом регионе.
Вхождение Китая в Восточную Европу и Центральную Евразию не производит впечатления геополитической силовой игры. По крайней мере, пока. В то же время китайские инвестиции - обычно свободные от скрытых требований относительно прав человека и позиции правительства, выдвигаемых при получение западных долларов, - часто могут оказаться проблематичными из-за своей туманной природы. Более того, иногда глобальные китайские инвестиции служили в качестве "убыточного лидера" для получения менее осязаемых ценностей в виде геополитического влияния и соответствующих рычагов.
В Восточной Европе и Центральной Евразии, где региональная властная динамика является в значительной мере многополярной, крупные затраты Китая могут создать площадку для настоящей геополитической роли в будущем. Другие элементы, представляющие интерес для Китая в Восточной Европе, также могут вызывать удивление. Технологическое сотрудничестве с Россией в оборонной сфере, судя по всему, находится сегодня на нисходящем тренде, однако Китаю удалось сохранить информированность относительно развития российской военной техники за счет установления более тесных отношений с такими странами, как Украина и Белоруссия. В настоящее время Китай показал заинтересованность в демонстрации своего флага на региональном уровне, и делается это как с помощью неожиданных военно-воздушных учений, так и за счет все более частого появления кораблей китайских военно-морских сил в Средиземном море.
Конечно, Китай в настоящее время не имеет ни ресурсов, ни политической воли для того, чтобы двигаться в Восточную Европу и Центральную Евразию в качестве претендента на роль гегемона. Однако присутствие Пекина в этом регионе вряд ли будет до бесконечности носить только экономический характер. На самом деле, если учитывать преобладание в регионе сильных государств и объединений, роль Китая неизбежно будет иметь международные последствия. По мере того как ставки Срединной империи в этом регионе будут повышаться, то же самое будет происходить с ее политической ролью и желанием действовать более прямолинейно для обеспечения своих интересов. В долгосрочной перспективе нынешние экономические инвестиции могут помочь сформировать значительное влияние Китая, в том числе в столицах государств Восточной Европы.
Кредиты, инвестиции и автократия
Возрастание роли Пекина в этом регионе будет иметь еще один среднесрочный эффект, помимо экономического развития. С учетом увеличения объемов инвестиций в Евразии, часто связанных со специальными условиями или ставками, Китай имеет возможность стать в этом регионе первым в списке кредиторов и инвесторов. Пекин активно выступает против всякого рода оговорок со стороны Соединенных Штатов и Европейского Союза в отношении послужного списка и демократических аттестаций, и поэтому активно используемый Западом набор для демократизации, вероятно, подвергнется дополнительным испытаниям.
"Развивающиеся страны, судя по всему, ценят заключаемые с Китаем контракты, особенно - если Китай предлагает инвестиции, которые, за исключением признания политики "одного Китая", не навязывают никаких условий", - подчеркивается в опубликованной в середине 2012 года аналитической записке исследовательской организации German Marshall Fund.
Проникновение Китая в этот регион может еще больше осложнить ситуацию из-за предоставления "линии жизни" автократическим режимам, которые до последнего времени могли полагаться только на Москву или на местные источники для того, чтобы избежать получения финансовых ресурсов, обусловленных разного рода требованиями. Это может иметь очень важные последствия для региона: программы западного экономического развития (по крайней мере с внешней стороны) направлены на поддержку избирательного экономического роста, тогда как ничем не обремененное финансирование только укрепляет статус-кво.
Еще хуже то, что страны этого региона могут сделать выбор в пользу модели, присутствующей сегодня в разных частях Центральной Азии, и смысл ее состоит в том, что существующие там режимы сильной власти натравливают друг на друга Вашингтон, Москву и Пекин в целях получения наиболее выгодных инвестиций и пакетов помощи, и при этом слабыми остаются надежды на демократизацию или либерализацию в будущем. В определенном смысле подобный процесс уже происходит, поскольку увеличение потоков финансирования из Пекина примерно совпадает с периодом стагнации в демократическом развитии центрально-азиатского региона.
Растущая роль Китая в посткоммунистической Евразии имеет много потенциальных выгод, не в последнюю очередь это может быть связано с более значительным экономическим ростом. Однако хрупкость – а иногда и полное отсутствие – демократических институтов в Восточной Европе и в Евразии заставляет видеть в китайской долларовой дипломатии тревожную перспективу. Китайское геополитическое влияние в этом регионе, возможно, не будет заметно расти в течение какого-то времени, однако, с точки зрения программы Запада по оказанию помощи демократии, уже давно пора начать планирование и переоснащение с учетом больших успехов Китая.
Тихое, но очевидное проникновение Китая в Восточную Европу и Центральную Евразию, в регион, представляющий собой хитроумную смесь из бывших империй, честолюбивых гегемонов и оппортунистических малых государств, вполне может стать неожиданной переменной. Это не расширенная торговая миссия, это присутствие, обладающее потенциалом культивирования и проекции влияния на пространство, фрагментированное и являющееся предметом активного соперничества, и это присутствие вполне может привести к крушению надежд Запада на региональную демократизацию.
После окончания холодной войны основные регионы бывшего Советского Союза перестали быть местом встречи между Западом и Восточным блоком и превратились в зону соперничества. Несмотря на относительное возрождение России при Путине, Москва больше не обладает монополией на власть в этом обширном регионе. Вместе этого расплывчатые посткоммунистические территории стали важными точками интереса для целого ряда уже устоявшихся и возникающих держав, то есть - для России, Европейского Союза, Турции, Соединенных Штатов и все больше для Ирана. Китай, который недавно обошел Японию и стал второй по величине экономикой в мире после Соединенных Штатов, все больше демонстрирует себя в качестве серьезного игрока на этом обширном пространстве, достаточно удаленном от традиционных сфер влияния Пекина в азиатско-тихоокеанском регионе и в Центральной Азии.
Диверсификация и геополитика
Интерес Китая к этому региону связан с глобальными экономическими амбициями Пекина. Его прочные торговые отношения и инвестиции охватывают весь земной шар - от медных рудников в Африке до получивших недавно положительную оценку орехов пекан в Северной Америке, поэтому Восточная Европа и Центральная Евразия представляют собой последнюю границу для китайской экономической экспансии. Резервы Китая в иностранной валюте превышают в настоящее время 3,2 триллиона долларов, и Пекин стремится диверсифицировать свой глобальный инвестиционный портфель и пытается создать ключевое звено в торговой артерии из Китая в Европу по маршруту "Нового шелкового пути". В последние десять лет торговля между Китаем и Центральной и Восточной Европой росла на поразительные 32% в год, достигнув в 2010 году 41,1 миллиарда долларов, и этот показатель он надеется увеличить до 100 миллиардов долларов к 2015 году. Пекин на самом деле вкладывает свои деньги туда, где у него есть свои интересы, и продолжает таким образом свой инвестиционный и кредитный бум. Беларусь, в значительной степени изолированная в Европе из-за своего авторитарного режима, пользуется щедростью Пекина в виде недавно выданного кредита на сумму свыше 1,6 миллиарда долларов. В Молдове Китай обошел как Европейский Союз, так и Россию, предоставив этой стране королевский кредит в 1 миллиард долларов под низкий процент. Украина также получила выгоду от потока китайских инвестиций в инфраструктуру, сельское хозяйство и энергетические проекты. Даже Кавказ вызывает в Китае все больший интерес. Но, возможно, наиболее впечатляющим выглядит открытие Пекином кредитной линии на сумму 10 миллиардов долларов для поддержки инвестиций китайского бизнеса в этом регионе.
Вхождение Китая в Восточную Европу и Центральную Евразию не производит впечатления геополитической силовой игры. По крайней мере, пока. В то же время китайские инвестиции - обычно свободные от скрытых требований относительно прав человека и позиции правительства, выдвигаемых при получение западных долларов, - часто могут оказаться проблематичными из-за своей туманной природы. Более того, иногда глобальные китайские инвестиции служили в качестве "убыточного лидера" для получения менее осязаемых ценностей в виде геополитического влияния и соответствующих рычагов.
В Восточной Европе и Центральной Евразии, где региональная властная динамика является в значительной мере многополярной, крупные затраты Китая могут создать площадку для настоящей геополитической роли в будущем. Другие элементы, представляющие интерес для Китая в Восточной Европе, также могут вызывать удивление. Технологическое сотрудничестве с Россией в оборонной сфере, судя по всему, находится сегодня на нисходящем тренде, однако Китаю удалось сохранить информированность относительно развития российской военной техники за счет установления более тесных отношений с такими странами, как Украина и Белоруссия. В настоящее время Китай показал заинтересованность в демонстрации своего флага на региональном уровне, и делается это как с помощью неожиданных военно-воздушных учений, так и за счет все более частого появления кораблей китайских военно-морских сил в Средиземном море.
Конечно, Китай в настоящее время не имеет ни ресурсов, ни политической воли для того, чтобы двигаться в Восточную Европу и Центральную Евразию в качестве претендента на роль гегемона. Однако присутствие Пекина в этом регионе вряд ли будет до бесконечности носить только экономический характер. На самом деле, если учитывать преобладание в регионе сильных государств и объединений, роль Китая неизбежно будет иметь международные последствия. По мере того как ставки Срединной империи в этом регионе будут повышаться, то же самое будет происходить с ее политической ролью и желанием действовать более прямолинейно для обеспечения своих интересов. В долгосрочной перспективе нынешние экономические инвестиции могут помочь сформировать значительное влияние Китая, в том числе в столицах государств Восточной Европы.
Кредиты, инвестиции и автократия
Возрастание роли Пекина в этом регионе будет иметь еще один среднесрочный эффект, помимо экономического развития. С учетом увеличения объемов инвестиций в Евразии, часто связанных со специальными условиями или ставками, Китай имеет возможность стать в этом регионе первым в списке кредиторов и инвесторов. Пекин активно выступает против всякого рода оговорок со стороны Соединенных Штатов и Европейского Союза в отношении послужного списка и демократических аттестаций, и поэтому активно используемый Западом набор для демократизации, вероятно, подвергнется дополнительным испытаниям.
"Развивающиеся страны, судя по всему, ценят заключаемые с Китаем контракты, особенно - если Китай предлагает инвестиции, которые, за исключением признания политики "одного Китая", не навязывают никаких условий", - подчеркивается в опубликованной в середине 2012 года аналитической записке исследовательской организации German Marshall Fund.
Проникновение Китая в этот регион может еще больше осложнить ситуацию из-за предоставления "линии жизни" автократическим режимам, которые до последнего времени могли полагаться только на Москву или на местные источники для того, чтобы избежать получения финансовых ресурсов, обусловленных разного рода требованиями. Это может иметь очень важные последствия для региона: программы западного экономического развития (по крайней мере с внешней стороны) направлены на поддержку избирательного экономического роста, тогда как ничем не обремененное финансирование только укрепляет статус-кво.
Еще хуже то, что страны этого региона могут сделать выбор в пользу модели, присутствующей сегодня в разных частях Центральной Азии, и смысл ее состоит в том, что существующие там режимы сильной власти натравливают друг на друга Вашингтон, Москву и Пекин в целях получения наиболее выгодных инвестиций и пакетов помощи, и при этом слабыми остаются надежды на демократизацию или либерализацию в будущем. В определенном смысле подобный процесс уже происходит, поскольку увеличение потоков финансирования из Пекина примерно совпадает с периодом стагнации в демократическом развитии центрально-азиатского региона.
Растущая роль Китая в посткоммунистической Евразии имеет много потенциальных выгод, не в последнюю очередь это может быть связано с более значительным экономическим ростом. Однако хрупкость – а иногда и полное отсутствие – демократических институтов в Восточной Европе и в Евразии заставляет видеть в китайской долларовой дипломатии тревожную перспективу. Китайское геополитическое влияние в этом регионе, возможно, не будет заметно расти в течение какого-то времени, однако, с точки зрения программы Запада по оказанию помощи демократии, уже давно пора начать планирование и переоснащение с учетом больших успехов Китая.