В XVIII веке Россия стала крупной европейской державой и успешно – если мерой успеха считать расширение территории и своей сферы политического господства либо число и масштаб военных побед – пребывала в таком качестве почти триста лет, вплоть до распада Советского Союза в 1991 году.

Действительно, за эти три столетия ни одной другой стране, кроме России, не удалось столь значительно упрочить свое геополитическое положение, и лишь немногие государства сыграли столь же заметную роль в международных делах. Достаточно вспомнить наиболее яркие моменты ее замечательной истории – победы над Наполеоном и Гитлером, а также русскую революцию. Это были события всемирно-исторического значения, укрепившие российскую мощь.

Сегодняшние проблемы

Без малого через двадцать лет после распада Советского Союза, пережив десять лет социально-экономического коллапса и последующее десятилетие восстановления, Россия оказалась в ситуации, напоминающей 1700 год. Хотя это по-прежнему страна с самой большой в мире территорией, ее границы практически идентичны границам 1700-го. Политический режим, сформировавшийся при Путине, обладает характерными чертами традиционной для России системы правления: это централизованное авторитарное государство с большими вооруженными силами и силами безопасности, управляющее пассивно-лояльным, глубоко апатичным населением. Руководство страны, несмотря на все разговоры о возвращении России на международную арену и о том, что она «встает с колен», тем не менее чувствует себя неуверенно, поскольку видит серьезные внешние вызовы и не питает большого доверия к собственному народу. Так, во время поездки по российскому Дальнему Востоку в 2008-м президент Медведев предупредил, что Россия в один прекрасный день может «потерять все» в этом регионе, сославшись на печальный опыт, связанный с распадом Советского Союза. Год спустя, начиная кампанию по модернизации России, Медведев выступил еще с одним предостережением: «Мы должны начать модернизацию и технологическое обновление всей производственной сферы. По моему убеждению, это вопрос выживания нашей страны в современном мире».

В этих обстоятельствах сам собой возникает вопрос: находится ли сегодняшняя Россия на подъеме, как это было при Петре I триста лет назад, и способна ли она вписать новые страницы в долгую историю своих успехов или Россия, как и многие другие успешные империи и великие державы до нее, начала после короткой отсрочки последнего десятилетия необратимо скатываться на уровень средней или малой по влиянию страны? Ясного ответа пока нет, есть только предположения и аргументы. Но независимо от того, каков будет ответ, понятно одно: Россия столкнулась с самым сильным вызовом своим великодержавным амбициям за последние три столетия.

Коллаж Андрея Седых

Во-первых, геополитический контекст резко изменился не в пользу России. Впервые с тех пор, как стала великой державой, она оказалась окруженной (за пределами постсоветского пространства) странами и регионами более динамичными, нежели она сама, в экономическом, демографическом и политическом отношении.

На ее юго-восточных границах находится Китай, который на базе очень высоких темпов экономического роста быстро превращается в глобальную державу. По объему ВВП Китай обогнал Россию еще в начале 90-х и в настоящее время по этому показателю он превосходит своего северного соседа более чем в четыре раза. Кроме того, качество роста в Китае гораздо выше, нежели в России: в то время как последняя, в 90-х годах переживавшая застой, вернулась к активному использованию инфраструктуры, сохранившейся с советских времен, Китай строит новую, современную инфраструктуру. К тому же продолжающийся мировой экономический кризис только увеличивает разрыв между Китаем и Россией.

К югу от России находится Ближний Восток – зона с бурной религиозной жизнью, устойчивым демографическим ростом и пассионарностью, которой так недостает России. Вековая борьба между современностью и традициями в мусульманском мире способствовала появлению воинствующих радикальных групп (самая известная из них «Аль-Каида»), чьи амбиции выходят далеко за пределы Ближневосточного региона. Военные конфликты в Афганистане и Ираке и внутренняя напряженность в Пакистане и Иране помимо всего прочего благоприятствуют нарастанию центробежных тенденций в Центральной Азии и на Кавказе, что таит угрозу для России.

На западе находится Европа, которая, несмотря на недавние неудачи и некоторое замедление интеграционных процессов, продолжает великий исторический проект строительства Единой Европы (куда Россия не включается). Европейский союз уже намного обгоняет Россию по численности населения и экономическому потенциалу, а разработка Евросоюзом единой внешней политики и политики в сфере безопасности позволит ему существенно увеличить свой геополитический вес. (Если этот грандиозный проект закончится провалом, это тоже не пойдет на пользу России, поскольку лишит ее потенциального партнера, совместно с которым она могла бы отражать серьезные угрозы с юга и востока.)

Наконец, глобальное потепление открывает северный фронт – Арктику, которая может стать зоной острого соперничества между Россией и другими странами, особенно Соединенными Штатами. Независимо от того, с какими трудностями США могут при этом столкнуться, ресурсы, которые они способны мобилизовать, на порядок больше тех, которые может позволить себе Россия.

В этих новых обстоятельствах историческое соотношение сил поменялось на обратное. Если раньше влияние исходило от самой России и было направлено на окружающие регионы, то теперь уже Россия и постсоветские государства испытывают давление дальнего зарубежья. Например, китайские инвестиции продвигаются в Центральную Азию такими темпами, что Китай, вероятно, уже обогнав Россию, стал главным коммерческим партнером этого региона. Радикальный ислам проник в Центральную Азию и на Кавказ, угрожая со временем «инфицировать» и те территории Волжско-Уральского региона, где численно преобладают мусульмане, в частности Татарстан и Башкирию – две республики, богатые ресурсами и лежащие несколько в стороне от транспортных магистралей, связывающих европейскую часть России с Сибирью и Дальним Востоком. И Европейский союз, несмотря на его нынешние экономические трудности, по-прежнему остается полюсом притяжения для бывших советских республик, расположенных в Европе.

Во-вторых, изменилась сама природа силы. Почти до конца XX века основная роль в международных делах отводилась жесткой силе (hard роwег) в сочетании с военным могуществом. Постоянная угроза войны и территориальных изменений давала преимущество самодостаточным странам, которые располагали ресурсами, необходимыми для успешного ведения войн. По иронии судьбы с появлением ядерного оружия значение военной силы уменьшилось, хотя она и остается решающим доводом в мировых делах. Зато, по крайней мере в относительном выражении, выросло значение других видов силы: экономической, торговой, финансовой, культурной и интеллектуальной. В условиях глобализации самодостаточность недостижима даже в отношении новейших военных систем. Способность использовать взаимозависимость как элемент державной мощи в своих собственных целях становится теперь как минимум не менее важным орудием, чем физический контроль над ресурсами. В постиндустриальную эпоху во главу угла ставятся творческий подход и гибкость в создании и поддержании конкурентоспособной экономики, а качество рабочей силы имеет большее значение, чем ее численность. Раньше государство в значительной мере применяло принуждение по отношению к собственному населению, чтобы обеспечивать функционирование инструментов государственной мощи. Теперь же государство, желающее сохранить свое положение в мире, должно активно стимулировать в обществе творческие начала.

Вопрос в том, способна ли российская система воспроизвести свой исторический успех в современных условиях. Сможет ли система, которой до сих пор удавалось мобилизовать человеческие и природные ресурсы для накопления огромной военной мощи, сформировать в новых условиях широкий спектр других компонентов мощи, необходимых России, чтобы добиться успеха в XXI веке? Достаточно ли слегка подремонтировать эту систему или все-таки необходимо ее радикально перестроить или даже полностью заменить? Имея в виду, что сам характер государственной мощи претерпел существенные изменения, системе как минимум придется стать более открытой – только так удастся завоевать активную поддержку значительной части населения, без которой Россия как государство не сможет преуспеть во все более конкурентной и неустойчивой глобальной системе.

Сценарии развития до 2020 года

Просчитать, как будет меняться роль России в мире, чрезвычайно сложно из-за необходимости учитывать множество независимых переменных. То, что Россия сможет позволить себе на мировой арене, в огромной степени будет зависеть от взлетов и падений других держав, от изменения их веса по отношению к ней, причем сама она едва ли может повлиять на такие процессы. Тем более это сложно теперь, когда мир вступил в эпоху великих потрясений и неопределенности, а новое глобальное равновесие еще не установилось.

Тем не менее можно выдвинуть семь предположений относительно перспектив глобального развития до конца 2020 года, которые позволят определить реалистические рамки возможностей России и проблем, с которыми она столкнется.

Войн между великими державами не будет, но весьма вероятны серьезные конфликты между менее крупными странами и негосударственными субъектами, прежде всего на Большом Ближнем Востоке: от Марокко до Афганистана и Пакистана.

Великие державы будут прагматично преследовать свои национальные интересы, между ними вряд ли возникнут существенные идеологические расхождения, способные обострить межнациональную конкуренцию.

Центры глобальной динамики будут и далее перемещаться из Европы и Атлантического региона в страны Азии и Тихоокеанского бассейна, продолжится динамичное развитие Китая и Индии. Соединенные Штаты по-прежнему останутся единственной действительно мировой державой, способной вмешиваться в события в любой точке мира, хотя уровень американского превосходства снизится, а дефицит бюджета и рост задолженности заставят США более строго определять свои приоритеты по сравнению с тем, как это делалось на протяжении нескольких последних десятилетий.

Европа продолжит свой трудный путь к большему единству.

Глобализация будет и далее определять международную обстановку. Глобальная экономика останется относительно открытой. Массового сдвига к протекционизму и фрагментации глобальных рынков ожидать не следует.

До 2020 года не будет и технологических прорывов, способных коренным образом изменить природу могущества государств и их относительный вес на мировой арене.

Любое из этих предположений или даже все они могут оказаться ошибочными. Быстрый экономический рост Китая может застопориться, например, при потере им внешних рынков или вследствие нарастания внутренних противоречий. Соединенные Штаты могут утратить свое превосходство или обнаружить, что они не могут эффективно использовать его из-за изнурительного долгового бремени, растущего бюджетного дефицита, политического тупика или непродуманной либо неумело проводимой политики. Грандиозный проект строительства Единой Европы может провалиться из-за длительного экономического спада или опрометчивой экономической политики отдельных стран-участниц. К тому же затяжной глобальный экономический кризис способен вновь разжечь по всему миру протекционистские страсти и положить конец глобализации, по меньшей мере в экономической сфере. Трудно сказать, как такое развитие событий могло бы отразиться на России, но, вероятно, фундаментальная задача, стоящая перед ней: наращивание внутренних политических ресурсов, с тем чтобы ими можно было воспользоваться на мировой арене, останется неизменной, хотя все вышеперечисленное может сделать ее гораздо сложнее.

Итак, в свете указанных допущений и стоящих перед страной задач какое место в мировых делах Россия могла бы надеяться занять к 2020 году и что ей нужно для этого сделать?

В течение последнего десятилетия Россия во многом вернула себе статус крупной державы, утраченный ею в первое постсоветское десятилетие. Ее целью на ближайшее десятилетие должно стать укрепление этого статуса по следующим направлениям.

Стать доминирующей силой на бывшем советском пространстве. России нужно стремиться быть краеугольным камнем в любой системе безопасности для всего этого региона или его отдельных частей – европейской, кавказской, центральноазиатской и локомотивом экономического роста с широким и растущим присутствием в сфере торгового обмена. Русский язык должен сохранить свою роль lingua franca (языка межнационального общения. – Прим. ред.) в этом регионе.

Стать основным партнером всех других ведущих держав, включая Соединенные Штаты, Китай и Индию.

Быть одним из столпов архитектуры европейской безопасности наряду с НАТО и ЕС, ведущим поставщиком энергоносителей в Европу и важнейшим рынком для европейских товаров и инвестиций. Выступить ведущим субъектом в освоении и эксплуатации ресурсов Арктики.

Стать полноправным членом всех основных организаций, устанавливающих глобальные правила, включая ООН, Международный валютный фонд, ВТО, G-20 и любые другие, которые могут быть созданы в будущем.

Оставаться ключевым субъектом глобальной энергетики, мировым лидером в нефтегазовом секторе, в мирной атомной энергетике и в разработке новых технологий в этой сфере. Для того чтобы успешно продвигаться к этим целям, России необходимы:

• устойчивый экономический рост, основанный на возрождении обрабатывающей промышленности и формировании мощного и самого современного технологического сектора;
• военная реформа, обеспечивающая создание армии, способной поддерживать стратегическую стабильность по отношению к другим ядерным державам, защищать границы России и проецировать свою мощь на соседние регионы для обеспечения стабильности и противодействия насилию локального масштаба;
• степень национального единства, достаточная для мобилизации необходимых ресурсов и позволяющая справиться с любой чрезвычайной ситуацией общенационального масштаба, а также с задачами экономической и политической модернизации;
• прагматичная внешняя политика, основанная на уважении чужих национальных интересов, призванная свести к минимуму число потенциальных врагов и установить благоприятный международный климат, при котором Россия могла бы направить свою энергию на внутреннюю реконструкцию, обновление и развитие.

Среди элит существует согласие относительно того, что Россию необходимо модернизировать, чтобы она могла выжить в качестве крупной державы в течение следующего десятилетия и далее. Это не означает, что модернизация действительно состоится.

Возможные последствия инерции

Недостаток воображения на самом высоком уровне принятия политических решений, борьба бюрократических группировок, инертность чиновничества или его прямое сопротивление, социальный консерватизм – все это может свести на нет любые программы модернизации. Развитие событий по инерционному сценарию ослабит Россию если не абсолютно, то сравнительно с другими крупными державами, активизирует центробежные силы на всей территории бывшего советского пространства и уменьшит вес РФ в мировых делах.

Коллаж Андрея Седых

Это вовсе не означает, что в следующем десятилетии Россию ожидает катастрофа, скорее всего ее не будет. Российское руководство пока что молодо, напористо и уверено в своем праве управлять страной, а население не проявляет особой жажды к активным протестам, опасаясь возвращения беспорядка и нестабильности, которыми были отмечены конец Советского Союза и первое десятилетие новой России. Это не революционная ситуация. К тому же даже без модернизации Россия в ближайшем будущем сохранит достаточный военный потенциал, включая ядерные силы, так что ни у какой другой державы не возникнет соблазна захватить территорию или ресурсы России. Никто не заинтересован в развале Российской Федерации, так как это создало бы зону нестабильности с огромным количеством ядерных материалов в самом сердце Евразии. Конечно, существуют экстремистские силы, которые могут попытаться использовать слабости системы, особенно на Северном Кавказе, отчего последний может стать неуправляемым, а некоторые его части могут стать де-факто независимыми (как это на короткое время случилось с Чечней в 90-х), но вряд ли это будет означать крах системы в целом. Короче говоря, в отсутствие модернизации наиболее вероятный сценарий на ближайшее десятилетие – это постепенное сползание вниз вплоть до некоторой критической точки в том случае, если эту тенденцию не удастся повернуть вспять.

Оптимальный сценарий: что нужно делать?

Оптимальный сценарий предполагает тщательно сбалансированное сочетание модернизации экономики, политической мобилизации, военной реформы и прагматичной внешней политики.

Непременным условием расширения роли России в мире является экономическая модернизация. Она позволит стране укрепить столь необходимое ей присутствие на постсоветском пространстве таким образом, чтобы это не создавало угроз для других крупных государств, и плодотворно сотрудничать со всеми великими державами по широкому кругу глобальных проблем. Тем самым Россия заставит себя уважать. Наконец, модернизация продемонстрирует серьезность намерений властей поставить национальные интересы выше личной выгоды.

Экономическая модернизация – это многоплановый процесс, включающий обновление инфраструктуры страны, большая часть которой сохранилась еще с советского периода и со временем только ветшала, активизацию производственной базы на основе самых передовых методов и технологий мирового класса, инвестиции в развитие передовых технологий, создание сильных и эффективных внутренних финансовых рынков, а также реформу систем здравоохранения и образования для формирования конкурентоспособной рабочей силы, тем более что численность трудоспособного населения России в течение следующего десятилетия наверняка будет продолжать снижаться. Для успеха модернизации понадобятся согласованные общенациональные усилия, умелое государственное руководство и поддержка со стороны наиболее активных групп населения. Потребуются также значительные инвестиции, как минимум несколько триллионов долларов в течение следующего десятилетия, которые РФ не сможет получить только из внутренних источников.

Хотя Россия явно нуждается в диверсификации своей экономики, в ближайшие годы энергетика останется ее важнейшей отраслью и доходы от энергетического сектора по-прежнему будут составлять большую часть поступлений в бюджет и помогут финансировать крупномасштабные программы модернизации. В этой связи России необходимо предпринять больше усилий по разведке и добыче ресурсов к востоку от Урала и на шельфе, особенно в Арктике. Разработка новых ресурсов будет иметь решающее значение для выполнения Россией обязательств по контрактам с европейскими потребителями в течение следующего десятилетия и для удовлетворения растущего спроса на энергоносители в Китае и других странах Азии. Для успеха в этом трудном деле стране необходимы технологии и управленческие навыки, которые в настоящее время она не может получить из внутренних источников.

Россия кровно заинтересована в хороших отношениях с Западом. Часть необходимых ей инвестиций в течение следующих десяти лет она может получить из Китая и некоторых других незападных стран, но необходимые технологии и ноу-хау для модернизации экономики и развития энергетического сектора она может найти лишь на Западе и прежде всего в Соединенных Штатах. Хорошие отношения означают две вещи.

Во-первых, России необходимо продолжать смягчать напряженность в отношениях с Западом, опираясь на «перезагрузку» с Соединенными Штатами и устранение разного рода раздражителей в отношениях с европейскими государствами (по модели разрешения многолетнего спора с Норвегией из-за границы в Баренцевом море и сближения с Польшей в начале этого года). Но при этом ей не следует довольствоваться простым ослаблением напряженности – нужно развивать взаимовыгодное сотрудничество с Западом по широкому спектру проблем безопасности и экономических отношений. В этой связи приоритет должен быть отдан соглашению о ключевых элементах архитектуры европейской безопасности (хотя оно необязательно должно быть основано на предложении российского президента), в частности для устранения политических проблем, которые приводили к перекрытию потоков энергоносителей из РФ в Европу в последние годы. Наконец, России придется работать в тесном контакте с Соединенными Штатами, Канадой, Норвегией и Данией, чтобы обеспечить сотрудничество в области освоения ресурсов Арктики и ограничить риск опасной геополитической конкуренции.

Во-вторых, России необходимо будет создать у себя привлекательный инвестиционный климат. Что необходимо сделать в этой связи, хорошо известно: меньше бюрократии, меньше коррупции, независимый, компетентный и справедливый суд, более эффективная защита прав собственности, особенно интеллектуальной. Вступление РФ во Всемирную торговую организацию, которое недавно состоялось, стало для иностранных инвесторов свидетельством стремления России к интеграции в глобальную экономику и ее заинтересованности во внешней торговле и прямых инвестициях. Членство в Организации экономического сотрудничества и развития поможет убедить западных бизнесменов в том, что страна является привлекательным местом для ведения бизнеса.

Однако для достижения своих целей России будет недостаточно наладить хорошие отношения с Западом. Она должна также, насколько возможно, способствовать формированию благоприятной международной обстановки, прежде всего непосредственно у своих границ, что позволило бы ей сосредоточить внимание на модернизации. Это потребует постоянных усилий по налаживанию конструктивных отношений с Китаем, более активных действий в деле стабилизации положения в Афганистане и вокруг него, энергичных дипломатических усилий, особенно по отношению к Ирану, для предотвращения войны на Ближнем Востоке.

На внутреннем фронте для воплощения в жизнь программы модернизации российскому руководству придется мобилизовать как элиты, так и значительную часть остального населения. Поскольку решающее значение для успеха модернизации имеют творческое начало, гибкость и умение рисковать, необходимо, чтобы политическая система стала открытой. Открытые дискуссии помогут найти правильные решения по целому ряду вопросов, задействовать творчески активные и склонные к риску группы населения, преодолеть всеобщую апатию в отношении общегосударственных дел. Кроме того, выгоды от модернизации должны распределяться как можно равномернее, чтобы обеспечить поддержку, необходимую для долгосрочного успеха. Это означает, в частности, проведение политики, ориентированной на обеспечение большего социального равенства.

Следует предпринять шаги по укреплению чувства политической общности, то есть понимания того, что все россияне связаны общей судьбой. Это почти наверняка повлечет за собой всплеск национализма в той или иной форме. Данная проблема требует пристального внимания. Избежать отчуждения почти 20 процентов населения, принадлежащего к другим этносам, можно, стимулируя гражданский национализм, который должен занять место национализма этнического. Чтобы не ставить под угрозу столь важные для страны иностранные инвестиции, нужно направить энергию на восстановление России и повышение уровня жизни ее населения, а не на мобилизацию граждан против внешнего врага. Повторение антизападной риторики, характерной для избирательного цикла 2007–2008 годов, чревато быстрым свертыванием столь необходимого России сотрудничества с Европой и Соединенными Штатами.

Требуется сделать так, чтобы все эти шаги не привели к дестабилизации политической системы. В частности, руководству страны придется убедить элиты и население в целом, что оно сможет осуществить модернизацию, не допустив дестабилизации, подобной той, что подорвала горбачевскую перестройку и разрушила Советский Союз. Сейчас ситуация, конечно, не столь угрожающая, как 20–25 лет назад: в России не бурлят подспудные этнические конфликты, как это было в Советском Союзе, нынешние руководители страны молоды, энергичны и уверены в себе (в отличие от старых, вялых и неуверенных советских лидеров), уровень недовольства народа сейчас гораздо ниже, чем в конце советского периода. Тем не менее российскому руководству следует позаботиться о том, чтобы переход к открытой политической системе не опережал способность системы интегрировать новых участников политического процесса. Необходимый сдвиг в сторону политической открытости создаст проблемы и для наиболее прогрессивных элементов российского общества, которым придется найти способы сотрудничества с государством, даже если его политика будет не такой решительной, а политическая система станет открываться не столь быстро, как им бы хотелось.

Вся российская история показывает, что радикальная оппозиция режиму со стороны прогрессивных сил, как правило, создает более благоприятные условия для установления авторитарного режима, а не для демократических институтов: достаточно вспомнить завершающий период дореволюционной России и отказ кадетов от сотрудничества с царским режимом или конец советского периода и прогрессивную оппозицию Горбачеву.

Наконец, России требуется основательная военная реформа, которая позволит ей создать Вооруженные Силы, предназначенные для решения чрезвычайных ситуаций, с которыми стране наверняка придется столкнуться, и прежде всего конфликтов низкой интенсивности вдоль ее границ (такие конфликты более вероятны, чем обычные крупномасштабные войны между великими державами). России нужно обеспечить надежное стратегическое сдерживание – хотя и на более низких уровнях – в быстро меняющейся геополитической обстановке, когда возможно увеличение числа государств, обладающих ядерным оружием. Строительство Вооруженных Сил, способных справиться с наиболее вероятными угрозами, поможет улучшить отношения с Западом, в том числе с США. Такая реформа станет убедительным доказательством того, что РФ отошла от анализа характера угроз в духе времен холодной войны и расширяет свои возможности сотрудничать с Соединенными Штатами по широкому кругу проблем, в частности, в Евразии и на Большом Ближнем Востоке.

Критически важные узлы

Оптимальный сценарий развития до 2020 года должен предусматривать стабильное, скоординированное развитие по указанным выше направлениям в четырех областях – в экономике, во внутренней политике, внешней политике и в Вооруженных Силах. Для реализации этого сценария России понадобятся умелые руководители, хорошо понимающие корреляцию между этими четырьмя направлениями и поддерживающие тонкое равновесие между ними и вместе с тем достаточно гибкие и творчески мыслящие, чтобы справляться с проблемами и кризисами, которые неизбежно возникнут в следующем десятилетии. По этой причине критически важны периоды, когда на повестке дня стоит вопрос о власти, то есть электоральные циклы 2011–2012 (который заканчивается) и 2016–2018 годов.

Сейчас на наших глазах коренным образом меняется мировой порядок. Система мироустройства, сложившаяся в эпоху холодной войны, наконец уходит в прошлое – спустя целое поколение после окончания холодной войны как таковой – и приходит осознание того, что даже последняя оставшаяся сверхдержава не в силах доминировать в глобальных делах. Уходит в прошлое также и центральная роль Европы на международной арене, которая сохранялась за ней на протяжении пяти веков.

Главным сюжетом грядущего и последующих десятилетий будет борьба за новое глобальное равновесие, которая скорее всего определит облик всего XXI века. А для России главный вопрос в том, достанет ли у нее воображения, чтобы найти для себя достойное место в этом новом мировом порядке, творческого начала для выработки политики, которая позволила бы ей занять это место, и политической воли для реализации такой политики. В конечном счете это и будет ответом на вопрос о будущем России: предстоит ли ей новый подъем или окончательное завершение периода национального успеха.