Вопрос из зала: Экспансия через реальный сектор – это принцип, который исповедует Китай. С твоей точки зрения это более конструктивно, чем действия США?

Юрий Романенко: Ты знаешь, это всё очень субъективно. Допустим, китайцы создают дорогу в Замбии или в Мозамбике, или запускают новые заводы. Но на эти заводы они привозят своих же китайцев, вывозят всю продукцию к себе на переработку, а потом дальше продают её в Европу и Штаты.

Для хомячка, который сидит в клетке, и которому периодически кидают еду, чтобы потом препарировать в медицинском эксперименте, вопрос конструктивности или неконструктивности не стоит. Действия врача, кидающего пищу хомячку конструктивны ровно до того момента, когда тот неконструктивно извлекает его из клетки, чтобы разрезать брюшко.

Точно также, если у страны нет субъектности, чтобы вести самостоятельную политику, то она находится в позиции хомячка, и не важно, кто его препарирует – китайцы, европейцы или американцы. Она будет «конструктивно» препарирована, потому что не имеет субъектности противодействовать этому.

Вопрос из зала: С момента ухода Советского Союза из Африки, кому-то она нужна была вообще?

Юрий Романенко: Ну, конечно! Африка была нужна, просто были другие инструменты работы с Африкой. Американцы очень успешно через свои ТНК в Гане, в Нигерии и других странах выкачивали ресурсы, как только могли. Другие этим также занимались. Вопрос лишь в степени успешности такой деятельности.

Вопрос из зала: До ухода Советского Союза это было больше принципиальное, идеологическое противостояние?

Юрий Романенко: Для нас советская повестка сегодня не актуальна, потому что всё поменялось принципиально. Сейчас Россия, как игрок, присутствует в локальных точках, например, в Анголе. В общем,есть политика колониализма, сейчас её исповедуют все.

Вопрос из зала: Вопрос в том, что лежала эта Африка, никому не нужная, а сейчас появился Китай и начал заниматься ей…

Юрий Романенко: Я понял вопрос. На самом деле Африка была нужна настолько, насколько её можно эксплуатировать. Китай показал, что можно эксплуатировать намного эффективнее и забирать намного больше ресурсов, если заходить в ту или иную страну системно, а не в отдельном секторе. Вот в чём угроза для Запала. Поэтому началась очень жёсткая игра, которая ведётся большими мазками. Допустим, Руанда входит в Британское Содружество (это страна, в которой в 1994 году за два месяца вырезали 800 тысяч человек). Казалось бы, кому нужна эта Руанда? Зачем? А на самом деле, несмотря на то, что она по масштабу как Киевская область, Руанда имеет ключевое значение с точки зрения своего положения. Сейчас в Киншасе идут столкновения из-за того, что там президент руандиец (а Конго – одна из богатейших стран Африки и мира).

Реплика из зала: Племенной союз, представленный в Руанде, охватывает очень большую территорию.

Юрий Романенко: Да. На примере Африки чётко видно, что выстраивается линия конфронтации, где каждый пытается захватить побольше территории, каждый применяет свой инструмент и хочет сохранить свой интерес. При этом, как показала Ливия, у США и Европы уже не хватает аргументов, чтобы с помощью старого инструмента управлять колониальными странами. У Китая столько денег, что он ими просто заваливает местные элиты, перекупая их на корню. В результате французы, американцы или британцы остаются у разбитого корыта. Поэтому не осталось других инструментов, кроме организации и поддержки мятежей и переворотов, с их помощью они начинают дестабилизировать регион, и тем самым не дают основному конкуренту закрепиться на данной территории. Это «альфа и омега» любой имперской политики, начиная от Рима и заканчивая сегодняшними империалистами.

Но давайте попытаемся посмотреть на ситуацию более глобально, отойдём от Африки и попытаемся посмотреть на формирующиеся сейчас коалиции.

Мы видим, что Штаты в своей игре преследуют несколько целей (как это мне видится). Стратегия американцев заключается в сохранении своей гегемонии. Впервые в истории за 500 лет существующий гегемон может сохранить свои позиции за счёт осознанного переформатирования существующей системы. Для этого США нужно вывести из игры площадку еврозоны и площадку юаня в качестве привлекательной для капитала территории. Доллар должен стать «тихой гаванью», куда пойдет капитал.

Поэтому с одной стороны мы видим, как топится еврозона с помощью самых разнообразных экономических инструментов: спекулятивные игры в отношении слабых игроков, использование американских рейтинговых агентств. Недавно прозвучали заявления ряда европейских политиков, что им нужны собственные мощные рейтинговые агентства. А также создаются точки геополитической напряжённости. Мне кажется, что американцы блестяще сыграли в ливийской кампании – лучшая политика в духе Рима, когда проблемы решаются не своими руками, а руками союзников.

Подталкивая Саркози и прочих к втягиванию в ливийскую кампанию, американцы создали точку напряжённости на юге Европы. Эта точка напряжённости теперь будет постоянно влиять, прежде всего, на Италию (потому что поток мигрантов в первую очередь идёт туда). На это нужно отвлекать ресурсы, это создаёт негативный фон для межэтнической вражды. У меня родственники живут в Италии, и они говорят, что последний год ситуация на юге Италии становится все более тяжелой. Потому что итальянцы сейчас сами сидят без работы, а арабы и африканцы, которые двигаются с юга, пытаются забрать ещё и ту работу, которой не хватает самим местным. Поэтому появилась тенденция к радикализации итальянской молодёжи.

На наших глазах формируется дискурс противостояния внутри Европы по линии ислам-христианство, ислам-светские режимы Европы. Идеологически этот дискурс начал оформляться терактом Брейвика. Я уверен, что Брейвик - не исключение из правил, а обозначение длительного тренда, который будет постоянно углубляется терактами с исламским следом, ареал которых постепенно расширяется уже сейчас (от Бельгии до Франции). Это восходящая тенденция и она будет играть все более заметную роль во внутриполитической жизни ЕС.

Углубление экономического кризиса будет выводить в мейнстрим радикальные правые настроения. В кризисные моменты всегда нужен Иной на кого можно переложить ответственность за просчеты. Например, в Германии 20-30 годов прошлого века таким Иным стали евреи. Сегодня это будут арабы и турки, а также другие представители исламских народов. Все это будет вталкивать Европу в гражданские конфликты, которые закончатся для некоторых стран гражданскими войнами, целью которых будет большая гомогенизация европейских стран. Образно говоря, сейчас очень быстро формируются условия для новой Реконкисты, где ужесточение отношений между представителями религиозных конфессий будет определять характер политических изменений.

Следующий инструмент – создание напряжённости на глобальных коммуникациях.

Что происходит в Йемене, в Сомали? Там формируется угроза для коммуникаций, связывающих Азию с Африкой и Европой. Отвлекаются огромные ресурсы на страхование, на обеспечение безопасности мореплавания и так далее. При этом никто не имеет гарантий, что его груз дойдёт. В прессе было достаточно много информации, что офисы сомалийских пиратов расположены в Лондоне и работают с британскими юридическими конторами. Здесь нужно отметить, что под ударом опять-таки оказывается Китай, пока неспособный защитить свой торговый флот на глобальных коммуникациях.

Масштаб атак пиратов в 2011 году

Источник: The Maritime Executive

Со стороны Запада  создание угрозы на коммуникациях вполне логичный шаг. Это отрезает основного конкурента от сырья (в Африке) и рынков сбыта (в Европе). А дальше тот, кто сохранит собственное энергообеспечение, относительно сбалансированную собственную экономику и постарается не входить в конфликты, тот окажется на коне. Кстати, успехи США по добыче сланца и рост добычи собственной нефти напрямую связаны с подготовкой к ситуации, когда из-за турбулетности поставки углеводородов на мировые рынки резко снизятся. 

Стратегия США направлена на это: первым шагом вывести из игры более слабую еврозону, вторым шагом обложить Китай (напрямую американцы не будут воевать с Китаем, поскольку ядерная война – это безумие) по периметру. США окружают Китай с помощью системы союзов по его периферии. В свою очередь, Китай выстраивает свой пул союзников. К таковым можно отнести, например, Бирма, где КНР построила глубоководный порт для военных нужд, или Пакистан, где в Гвадаре Китай заходить танкеры и сухогрузы переваливать ресурсы. Китай понимает свою незащищённость в мировом океане и сделал решение этой проблемы своим основным приоритетом.

Поэтому не случайно Китай начал строительство авианосных групп. В 2011 году мировая пресса бурно обсуждала выход в море авианосца «Варяг», который Украина продала в 1998 году по цене металлолома. «Варяг» Китай использует на отработки тактических навыков персонала в преддверии ввода в строй к 2015 году трех полноценных авианосцев, и еще трех к 2020 году.

Текущее соотношение сил в Восточной Азии

Источник: The South Korean Defense Ministry. (Asia News Network/The Korea Herald)

Данная ситуация напоминает ту, которая была в начале двадцатого века, когда Германия соревновалась с Британией в строительстве дредноутов. Сегодня авианосцы имеют такое же значения, как дредноуты, с точки зрения военного значения. Китайцы поняли, если они не прикрывают свои коммуникационные цепочки, то в один прекрасный момент их могут отрезать от Африки, Латинской Америки, в общем, критически важных регионов, где находится их ресурсная база и рынки. Это прекрасно понимают и американцы.

В этом плане знаковым было заключение военного союза между США и Австралией в декабре 2011 года. Открытие военной базы в австралийском Дарлинге означает, что США в Азии открыто приступили к созданию инфраструктуры сдерживания Китая. Таким образом, формируется инфраструктура союзов под будущий конфликт.

В этой ситуации для Китая ключевой задачей является оттягивание конфликта как можно на более далекую перспективу. Потому что, чем дальше будет отодвинут порог конфликта, тем больше вероятность, что Китай в этом конфликте победит. Фактор времени играет в пользу Китая, а Штаты это понимают, и стараются играть на опережение.

Они будут через сопредельные государства пытаться дестабилизировать Китай, создавая точки напряженности на его периферии. США ведут борьбу в регионе АфПака, где очень важна роль Пакистана, являющегося ключевой страной в данном раскладе. Пакистан даёт Китаю выход к Ирану, через который китайцы закрывали до 15% своих потребностей в нефти.

Если американцы блокируют Иран (что они сейчас изо всех сил стараются сделать), а также ряд других стран, где КНР получает сырье, то, не втягиваясь в войну с Китаем напрямую, США создают непрямые условия для внутренней дестабилизации Китая.

Непрямые действия, как правило, являются самой эффективной стратегией.

Задача американцев не ввязаться в прямую войну с Китаем, а создать такую ситуацию, когда он будет дезорганизован за счёт неблагоприятной внешнеэкономической и политической среды. Учитывая, что Китай не может понизить свой уровень развития больше, чем на 8-9% в год, так больший процент автоматически увеличивает безработицу и усиливает социальное напряжение, то критическая зависимость от внешних источников сырья и внешних рынков в этой ситуации создают проблемы.

Ху Цзиньтао прекрасно понимает, что проблемы у Ирана гарантируют Китаю серьёзные проблемы. С этим связаны ряд сливов сливы, например, один из китайских генералов (пусть и не высокопоставленный) заявляет, что «объявление войны Ирану равнозначно объявлению войны Китаю».

В этом же ряду стоит заявление в отношении Пакистана весной 2011 года, когда китайский МИД сказал, что «объявление войны Пакистану равнозначно объявлению войны Китаю».

При этом США встраивают свой «пазл», ведя игру с Индией, которая традиционно является конкурентом Китая в Южной Азии, усиливая позиции в Центральной Азии.

Да, США формально уходят из Афганистана, но, на самом деле хаос часто является более удобной формой управления, чем стабильные институты власти на той или иной территории. Конечно же, для американцев было бы лучше, если бы они взяли под полный контроль Афганистан, но для них не так уж и плохо, если Афганистан будет дальше оказывать дестабилизирующее влияние на окружающие страны. Для Китая доступ к их ресурсным возможностям более нужен, чем США.

Американцы потихоньку создают плацдармы в Центральной Азии, постепенно закрепляясь в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии, а также потенциально в Туркмении.

Источник: Военное обозрение

Дело в том, что Центральная Азия для Китая также стала одним из поставщиков сырья. Китайцы запустили газопровод из Туркмении в 2009 году, с перспективой выхода на устойчивые поставки в 40 миллиардов кубометров газа в год.

Для американцев это вызов, поскольку они понимают, что Китай создаёт инфраструктуру, которую нельзя контролировать, опираясь на флот, где у США огромное превосходство.

Источник: Независимая газета

Поэтому они пытаются закрепиться в сердце Центральной Азии, а хаос, который может возникнуть после их ухода в Афганистане и перекинуться на Пакистан, вполне играет им на руку – в этом случае разрываются коммуникационные цепочки, которые Китай выстраивает через Пакистан на Иран.

И здесь напрямую уже затрагиваются и интересы России. Я о ней мало говорил, но от неё очень много зависит. Роль России в этой игре является одной из ключевых, и это может быть печальная роль, поскольку мне сегодня Россия по своим позициям напоминает Османскую Империю. Если Османская Империя была «больным человеком Европы», как её называли в конце 19-го века, то сегодня Россия – это «больной человек Евразии», в силу известных проблем с демографией, экономикой и так далее. России нужно очень осторожно раскладывать этот пасьянс, потому что на протяжении последних двух мировых войн она играла специфическую роль в глобальном раскладе. Что за роль?

Англосаксы, которые выигрывшие в обеих мировых войнах, применяли следующую схему: «союзники» - «ось зла» (тогда это была Германия, сейчас это Китай) – «обезьяна», таскающая каштаны из огня (Россия, позже СССР).

Данная позиция Советскому Союзу (Российская Империя развалилась от перенапряжения) позволила даже усилить своё влияние во второй половине 20 века. Но это ресурсно затратная позиция игрока, чьими руками решаются конфликтные противоречия.

Сегодня для России наступил момент истины, т.к. ей все сложнее дальше маневрировать и она будет вынуждена определиться, в чьей системе союзов РФ будет играть.

С одной стороны, есть предложение играть на стороне англосаксов, и Бжезинский между строк это чётко обозначил на последнем Ярославском форуме. Де-факто его послание несло следующее содержание: «У нас на все есть около 40-50 лет. Из которых до 2020 г. уйдет на утруску, на все конфликты, далее до 2040-50 г.г. ситуация стабилизируется, и мы выйдем на формирование мирового правительства. У вас есть выбор. Он заключается в том, что вы можете играть с Китаем, мы знаем, что вы об этом думаете. Но у вас же есть проблемы. Вспомните про Японию, про подбрюшье, где мусульмане копошатся». Это намек на то, что все это может превратиться из гипотетической проблемы в реальную. Далее посыл Бжезинского звучит так: «С другой стороны, вы можете войти в коалицию с нами и участвовать в создании полноценного мирового правительства к середине следующего века».

Это означает, что через Россию будут бить по Китаю, создавая точки напряженности по его периметру. Китай окажется окруженным, как в свое время Советский Союз окружали».

Вопрос из зала: Во-первых, хотелось бы уточнить про роль ТНК во всем этом. Во-вторых, удар, конечно, будет нанесен по России, это однозначно. Нанесен почему? Старая система предусматривает и право «вето» и Совет Безопасности ООН. Россия – потенциальный оппонент Китая. Дестабилизация ситуации в России может быть благоприятной для аннексии территории Китаем.

Юрий Романенко: Понимаешь, это все имеет место быть. Сейчас все выстраивается исходя из того, как будет решена проблема безопасности. Решив эту проблему, можно дальше планировать, какая будет экономика и все остальное.

Вопрос из зала: У США есть проблема с безопасностью.

Юрий Романенко: Они решают проблемы своей безопасности в атакующем формате. Американцы понимают, что есть внутренние факторы дестабилизации из-за системных дисбалансов в экономике, демографии и т.д. которые потенциально угрожают потерей управляемости внутри страны.

Поэтому они пытаются играть с дальней повесткой. Относительно того, выгодна или не выгодна дестабилизация американским транснационалам. Цинизм ситуации заключается в том, что каждый сам за себя. Нельзя спасти всех. Это первое.

Второе – Штатам сейчас выгоднее слабая Европа, чем сильная, потому что сильная Европа может войти в континентальный союз с Россией, Китаем. Рост субъектности влечет за собой увеличение вариантов маневра.

Вопрос из зала: Я говорил об исламской угрозе России, о дестабилизации ситуации.

Юрий Романенко: Мы сейчас к этому придем, я затрону исламский фактор. По Европе закончим, и покажу связь с исламским фактором для России, для Украины.

Для Штатов Европа выгоднее сейчас слабее, потому что если Европа слишком усилится, она начнет самостоятельную игру. Она начнет наращивать военную мощь, поэтому американцам лучше раздробить ее до какого-то предела с тем, чтобы работать с определенными кластерами (балканским, средиземноморским, северным и т.д.). Они будут обеспечивать зонтик безопасности для этих зон, потому что для Италии, для Испании, для Франции помогать США копошиться в Средиземноморье очень выгодно. Они не должны втягиваться в конфликты самостоятельно, им это не нужно. Они будут разбираться с проблемами с помощью сателлитов и союзников. Это старая имперская стратегия, которая всегда работает.

Как только ты втягиваешься в региональную повестку напрямую, топорно, как это произошло в Ираке, то начинается стремительная растрата ресурсов. Буш мог войти, но быстро выйти, чтобы решить проблему боязни т.н. мирового терроризма, который американцы во-многом нарисовали для своего избирателя. Но не смог.

Сейчас же, чтобы решить проблему в регионе, эффективнее делать ставку на Саудовскую Аравию, или на Египет, или даже на Иран, с которым можно договориться. У нас часто говорят, что аморально, что Сталин заключил пакт Молотова-Риббентропа. А США, которые заключили пакт с диктаторским режимом Сталина – не аморально поступили? Или ставка на Ближнем Востоке на саудитов, которые демократичностью, мягко говоря, не страдают? У Джорджа Фридмана, я вчера вычитал хороший циничный пассаж, что американские постулаты о демократичности, проецируемые на внешний мир - лживы. Он об этом честно и откровенно говорит, признавая, что это просто инструмент. Это абсолютно верно, поскольку в политике важны цели, мотивации и ресурсы. Тот или иной инструмент работает ровно до того момента, пока позволяет достигать поставленных субъектом целей, если же он перестает работать, то нужно искать новый инструментарий.

Возвращаясь к Европе… Штатам выгодно, чтобы она была раздроблена, не настолько, чтобы совсем развалиться на десятки «удельных княжеств». Важно, чтобы она осталась в клиентском положении, чтобы она не ушла к русским. Здесь ключевая роль Германии, традиционно тяготеющей к играм с Россией. Причём позиции Германии объективно усилятся, поскольку она начнёт сбрасывать весь этот неликвид на европейском юге, и может попытаться выстроить с русскими ту или иную форму континентального союза.

Почему я так говорю? Потому что прошлым летом Германия отменила всеобщую воинскую повинность. Это означает, что они не рассматривают вариант войны с Россией, как ключевой и вероятный в своей стратегии. Всеобщая воинская повинность им нужна только в том случае, если они четко просчитывают, что они будут воевать с русскими. Против всех остальных им хватит тех вооруженных сил, которые имеются. Это означает, что они делают ставку на полицейские операции в странах Азии, Африки. В силу определенных причин я знаком с тем, что сейчас в бундесвере. Они готовятся к войне сейчас. Но не к той войне, о которой часто говорят.

Вопрос из зала: Я говорил, что ее пытаются ослабить.

Юрий Романенко: России в этой ситуации важно создать площадки стабилизации, которые ее будут вытягивать. России нужны технологии, России нужны рынки сбыта ее сырья, которое носит специфический характер: газ ты не можешь по воздуху доставить. Поэтому ей нужно стабилизировать отношения с такими игроками, как Германия, и, возможно, заключить с ними союз.

Американцы этому будут противодействовать всеми возможными способами, это ключевой постулат их внешней политики. Они стараются не допустить какого-либо континентального союза в Евразии. Потому что это смерть им. Совокупный потенциал Евразии превосходит все, что американцы имеют в Северной и Южной Америке.

С другой стороны, они также не могут допустить континентальный союз России с Китаем. В этом случае Китай получает доступ к ресурсам Восточной Сибири, и автоматически Штаты опять-таки получают минус для своих позиций. Поэтому здесь возникает фланговая игра Японии, которая весной 2011 года до катастрофы в Фукусиме делала заявления о Курильские острова. На самом деле, это одно из проявлений формирования пула угроз.

Вообще американцы, также как и любые имперские игроки, всегда играют с помощью треугольников. Когда ситуация в том или ином регионе разруливается благодаря формированию треугольников. Например, США-Китай-Россия, США-Япония-Россия, Пакистан-Индия-США, Пакистан-Афганистан-США, Израиль-Иран-США, Саудовская Аравия-Иран-США, где в каждом из треугольников, делая ставку на того или иного игрока, ты можешь получить преимущество, поскольку ты даешь ему ресурс, но при этом этот ресурс на порядок меньше, чем, если бы ты втягивался в этот конфликт сам.

Ошибка Буша была в том, что он влез в очень «болотные территории», откуда очень тяжело выйти, и огромное количество ресурсов было съедено, что стало одной из причин ускорения кризиса в самих Штатах. Два триллиона долларов выбросили непонятно куда.

Поэтому позиция России в этой ситуации для Украины принципиально важна. Потому что от того, с кем будет играть Россия, зависит наша судьба. Как ни крути, мы в любом случае внутри российской повестки.

Если Россия играет с Китаем, нам хана. Я не люблю Штаты, скажу откровенно, но если Россия играет с Китаем, то, в отношении РФ, как более слабого игрока, американцы будут создавать точки напряженности по периферии России. Нанося удары по России, они будут бить по Китаю, потому что обнуление потенциала России обнуляет потенциал Китая. Россия без Китая может выстоять ресурсно, Китай вооруженных сил России и ее ресурсов быстро теряет свой потенциал.

Отсюда возникает вопрос, через какие точки американцы могут создавать России. Мы являемся такой точкой. Одной из нескольких десятков точек.

Например, у нас есть конфликтная позиция с Румынией, потенциально конфликтные позиции по Крыму, рядом находится Кавказ. Через все это можно влиять на Россию. Ситуации в Молдове и Приднестровье - это важнейшее направление для Украины. Это демпфирующие территории. Если Молдова отходит Румынии, то дальше возникает вопрос по Бесарабии. Что должен будет делать Янукович? Например, румыны аннексируют два острова на Дунае. Не потому что румыны идиоты, а потому что у них своя кризисная тактическая повестка, как это было со Змеиным. Они в закрытых беседах открыто признают, что они затевали шумиху вокруг острова Змеиный, чтобы Басеску выиграл выборы. Потому что, на самом деле, они с этим шельфом ничего сделать не могут, поскольку нужны огромные деньги, чтобы там начать добывать нефть. Этих денег у них нет. Но поскольку Румыния и Польша – это особые ставки у американцев, которые начинают выстраивать новую инфраструктуру безопасности на западе Евразии, то они начинают активнее окучивать эти страны, а также Турцию.

Турция – это ключевой игрок, который будет развиваться на юге. Это государство, превращается в суперсилу регионального масштаба. Я сам объездил Курдистан, Сирию, Иорданию, в Закавказье ездил в последний раз в мае этого года. Отчетливо видно, что Турция значительно усиливается в регионе , и просто идёт на марше. Штаты тактически будут уходить из ряда зон, сливая их туркам (ту же Грузию, например), чтобы помочь развиться геополитическим инструментам, с помощью которых будут решаться более долгосрочные цели и задачи. Они будут использовать турков для продвижения своих интересов в регионе. На наших глазах разворачивается масштабнейшая Игра, где в качестве ставки контроль над планетой.

Такая повестка для Украины требует очень филигранной работы, потому что нужно просчитывать все варианты, сценарии, когда развитие той или иной повестки приводит либо к новым возможностям для нас, либо к рискам.

Привожу простой пример: когда я готовился к докладу, зашёл на сайт нашей статистики и посмотрел экспорт-импорт Украины с ближневосточными странами. Сирия на январь-сентябрь 2011 года около 700 млн. долларов, Египет – около 600 млн., Турция – почти три миллиарда! Мы востребованы на рынках третьего мира. Причём Турция – это уже не третий мир, а второй. Нам до Турции уже очень далеко, она ушла в отрыв, мы на её фоне просто блекнем.

С Германией у нас товарооборот за это же время миллиард с копейками, с Италией – 2,3 миллиарда. Все эти рынки оказываются в зоне турбулентности, в зоне риска. Сирия сейчас в любой момент может повалиться, её переформатируют в том или ином варианте, и мы потеряем этот рынок, как мы потеряли ливийский рынок (и это сразу бьёт по нашему экспорту). Италия, Испания в преддефолтном состоянии – здесь большие деньги мы теряем. Мы будем терять эти ресурсы, если не будем пытаться работать с этой повесткой и искать страховки.

Теперь я перейду к сценированию «Что делать?» в отношении Украины.

Из сказанного логично вытекает следующее: в ближайшие пять лет мы получим ситуацию, которая будет во всех смыслах хуже, чем сегодня. Потому что экономически мы будем терять часть рынков, получим геополитические вызовы по периметру, у нас институциональный кризис, связанный с фактической делигитимизацией государства. Все институты государственные тоже делигитимизированы, и массы не воспринимает существующее государство. Этот кризис дальше будет только усиливаться.

При этом данная территория находится в непосредственном фокусе крупных акторов, которые рассматривают ее как инструмент в своей игре. Далее мы обладаем ключевыми ресурсами, которые необходимы ключевым игрокам.

Это, прежде всего, земля. На повестке дня стоит вопрос еды, этот вопрос будет постоянно усиливаться. Более того, в условиях, когда дисбалансы будут связаны с нарушением глобальной торговли из-за этих конфликтов, возникнут серьезные проблемы, связанные с голодом на Ближнем Востоке, потому что тяжело будет обеспечивать их население едой.

Источник: Картина маслом: Мир 2010-е. Угрозы. Голод

Население ОАЭ за 50 лет выросло на 1500%. Реально местная экосистемам не способна накормить такое количество населения 98% продуктов они импортируют. Египет импортирует 80% продуктов. Хорошо закрывала себя только Сирия, она импортировала 10% в 2000-е, сейчас, я думаю, даже улучшила позиции. Правда в последние годы, там была жесткая засуха, приведшая к миграциям в мегаполисы, что было одной из причин дестабилизации страны с весны 2011 года.

Источник: Картина маслом: Мир 2010-е. Угрозы. Голод

И Иран, который также улучшил сельское хозяйство и в большей мере способен себя прокормить. Все остальные в очень серьезной зоне риска. Например, Алжир закупает на миллиард долларов сухого молока за рубежом.

Источник: Картина маслом: Мир 2010-е. Угрозы. Голод

С одной стороны, для нас это очень серьезный рынок, с которым мы должны были работать, если бы заняли субъектную позицию и начали выстраивать с теми же арабами цепочки, когда мы продаем им нашу сельскохозяйственную продукцию, машиностроение, гарантированно продаем на 20-30 лет, их как раз интересуют такие сроки. Они, в свою очередь готовы нам давать капитал, сырье. Не обязательно нефть и ее продукты сюда переправлять, можно продавать ее. Открываются возможности для формирования транснациональных групп, в которых может принимать участие наш капитал, наше государство. В общем, это гигантская возможность - окно на юг, необходимо туда двигаться. Но для того, чтобы туда двигаться, надо иметь субъектную позицию и понимать мотивации других акторов и как они будут защищать свои интересы.

Например, Европа навязывает нам сою и рапс по одной простой причине: мы выводим из оборота сельскохозяйственные угодья, которые задействовать под выращивание зерна и другой продукции востребованной на Ближнем Востоке, Африке и Азии.

Вопрос из зала: Юрий, а почему вы не рассматриваете военную угрозу? Ведь Россия в ближайшие пять лет получает технологию «Мистраль». Единственное, для чего они нужны – это оккупация Украины.

Юрий Романенко: Я постоянно говорю о войне, но здесь я поставлю точку. Глобальная война будет протекать в формате региональных конфликтов, потому что,  если она переводится в формат ядерного противостояния, то тогда понятно, чем все закончится для всех нас - бум-бум. 

Все будут стараться от этого отстроиться. Но американцы имеют сегодня потрясающее военно-технологическое преимущество, причём это преимущество они будут постепенно терять после 2020 года. Они реально отстроили систему ПРО, нивелировав возможности ответного удара российских СЯС, у них огромное преимущество на море, воздухе, космосе. Оно будет ориентировочно сохраняться до 2020-2025 годов, потому что дальше начнут давать свои плоды программы перевооружения, начатые Китаем и Россией.

Это означает, что стратегически американцы (точнее говоря, западный блок, который я обозначил выше, не забываем об этом) будут заинтересованы в том, чтобы закрепить свое доминирование на следующие десятилетия скорее в ближней перспективе, чем в дальней. Время играет на Китай, против США. Потому американцев логика будет подстегивать использовать свое примущество, значит, развязка произойдет скорее в ближайшие годы, чем в перспективе 10-15 лет.

Я уверен, что глобальный конфликт будет разгораться в формате регионального противостояния, где за каждым актором будет стоять более крупный геополитический и транснациональный игрок.

Самый важный вопрос в этой ситуации – вопрос управляемости процессами. Насколько будет возможно, через региональные конфликты не войти в формата обмена ядерными ударами. Этот вариант уже рассматривается на самом высшем уровне, достаточно вспомнить заявление премьера РФ Дмитрия Медведева об угрозе ядерной войны, сделанное в мае 2012 года (вставка Юрия Романенко от 29 мая 2012 года)

Возвращаясь к Украине. Внешние рамки будут чрезвычайно радикализировать ситуацию здесь. Думаю, что у режима Януковича есть полтора года, до лета 2013 года.

Почему так?

Совершенно очевидно, что в 2012 году реальный сектор очень сильно просядет, нестабильность глобальных финансовых рынков всё сильнее будет воздействовать на реальный сектор. Это отразится на китайской, американской, европейской экономиках и завязанных на них смежниках, просаживающихся еще в глубже. Мы с Михаилом Хазиным разговаривали ещё в 2003 году относительно кризиса, и тогда он мне сказал тогда такую цифру, что падение реального сектора в Европе на 20-25% приводит к падению в сырьевых странах на 35-45%, в зависимости от позиции той или иной страны

Почему? Эти страны третьего мира в основном имеют монокультурные экономики. Кот-д’Ивуар поставляет какао, падение цен на какао для этой страны – катастрофа. Украина поставляет металл, падение цен на металл для Украины - катастрофа. Это мы уже наблюдаем в 2012 год (примечание 29 мая 2012 года)

Поэтому радикальное ухудшение внешней конъюнктуры будет просто разрывать существующий режим. У него будет постоянный недостаток ресурсов. Янукович окажется в ситуации, когда ему придётся кидать всё больше и больше ресурсов, чтобы сидеть «на штыках». При этом что-то кидать олигархам, которые не хотят, чтобы у них что-то забирали. Ещё что-то пообещать массе, а давать реально нечего. Кроме того, ни высшие, ни средние, ни низшие классы украинского общества не хотят уменьшать аппетиты, прежде всего, олигархи.

Это будет провоцировать конфликт интересов различных социальных групп, в который будут вовлечены миллионы человек. Неспособность решить противоречия в рамках права из-за паралича правоохранительных органов будет вести к росту насилия в обществе.

Что показали события в России в начале декабря 2011 года? Они демонстрируют, что русские на подходе к той же повестке, что вышли мы в 2004 году. Впервые режим Путина столкнулся с делигитимацией. Выборы в Госдуму делигитимизированы, значительная часть населения не воспринимает их как правдивые. Выборы президента тоже будут восприняты частью российского общества как несправедливые, независимо от того, будут там фальсификации или нет. Важно не наличие фальсификаций, а как это воспринимается народом. Мы будем наблюдать гигантский кризис доверия к режимам в Украине, России и вообще по всему миру. Как я уже говорил выше, это связано с кризисом национальных государств, как организационных форм, управляющих большими массами людей. Эти формы были порождены Вестфальским миром 1648 года и окончательно сформировались после Французской революции. Фактически мы управляемся с помощью инструментов двух-трех вековой давности. Новые технологии привели к новым формам коммуникации, принципиально меняющим отношения власти с обществом. Массы получили возможность доносить свои прямые напрямую до власти на всех уровнях, в обход бюрократического аппарата, а также получать доступ к информации о реальном положении вещей. Это начало формировать мотивации ведущие к конфликту с государствами.  Отсюда, кстати, корни феномена «арабской весны». Далее более подробно я осветил его в статье «Партия онлайн против партии оффлайн» (прим. от 29 мая 2012 года )

Что это значит? Мир вступил в эпоху гигантской турбулентности. И Россия, и Европа, и Украина, и США – все будут двигаться в сторону большей авторитарности, потому что авторитарность соответствует духу времени. Можно быстро реагировать и решать проблемы, когда есть единый центр принятия решений. Это то, что сделало ТНК более эффективным по сравнению с государствами. Поэтому в таком раскладе многие государства будут слабеть, но некоторые государства, прежде всего крупные, будут усиливаться. Через концентрацию власти они будут получать ресурсы, необходимые для выживания.

Возвращаясь к Украине, в этой ситуации Янукович окажется перед рядом опаснейших вызовов.

Я писал ещё в 2010 году, как только он пришёл к власти, что у Януковича будет три конфликта, которые будут разрывать политическую систему Украины.

Первый конфликт по линии административная вертикаль против олигархии. То, что он пытается выстроить здесь эрзац-путинизм, конфликтует с той моделью, которая установилась здесь после 2004 года (которая была и до того). Это модель, когда крупный капитал доминирует и реально управляет большинством процессов.

Второй конфликт – между олигархами, кто из них должен выжить. Мы видим, что многих уже и нет.

Третий конфликт – между различными социальными группами, олигархическим государством и административной вертикалью.

Соответственно, эти три конфликта постепенно развиваются.

Мы видим массу проявлений: мы видим, как Фирташа начинают мочить, мы видим конфликты с Енакиевским, мы видим, как исчез «ИСД», мы видим, как исчез мариупольский миллиардер Владимир Бойко, вынужденый слиться с Ахметовым, мы видим выступления предпринимателей, афганцев и других групп, которые все чаще выходят на улицу, чтобы защитить свои интересы.

Вопрос заключается в том, что на сегодняшний момент еще нет политической силы, которая бы смогла эти спонтанные выступления объединить в некую системную деятельность, потому что нет связок между интересами. Пока что еще никто не догадался свести воедино интересы этих групп и тем самым направить их энергию, чтобы бить в одно русло.

Поэтому для Януковича, по сути, остался всего лишь один ход, который позволит, на мой взгляд, сохранить ему власть.

Этот ход, связанный с выборами в октябре 2012 года. По идее, он должен отдать часть полномочий и дать возможность войти новым силам в Парламент для того чтобы слить часть негативной социальной энергии и превратить Раду в площадку, где достигается общественный консенсус. Т.е. вернуть парламенту его функции. Но я уверен, что этого не произойдет, потому что Янукович перешел красную черту, когда начал сажать своих оппонентов, тем самым повысив ставки в политической игре до предельного уровня.

Если не возникнет новая политическая сила, не кристаллизируется к зиме 2013 года, то повестка 2013 года будет связана с бунтами. Не с революцией, потому что революция – это системный, организованный процесс. Бунт спонтанен. Он может вырасти из одного микроконфликта, как это было в селе Семиполки, когда мента замочили за беспредел.

Мы можем получить, как это уже неоднократно было в нашей истории серию микробунтов, которые далее превращались в тотальную анархию и махновщину, поскольку государство уже разложено на фракции и не способно организовать сопротивление росту деструктивных процессов.

Вообще, если посмотреть по истории, как развивалась ситуация здесь, то можно увидеть, что мы постоянно за 350 лет воспроизводим одну и ту же схему, когда есть Отец-основатель, условно говоря, Богдан Хмельницкий, допустим, который запускает некий процесс и выводит эту территорию из-под юрисдикции крупного игрока (тогда была Речь Посполитая). Потом с его уходом появляется более слабая фигура прозападного плана, это гетман Выговский. В наше время – Ющенко, во время 1917-1920 – это представители Центральной Рады. Потом появляется вторая фигура пророссийского направления, опять-таки более слабая в силу ряда причин. Маятник начинает катиться в другую сторону и все это разрывает окончательно всю эту ситуациональную ткань, разрывает экономическую ткань и закладывает основания для всех этих микробунтов, которые потом меняют баланс сил. Потом окажется, что какой-нибудь полковник Барабаш с парой сотен бойцов может принципиально изменить ситуацию на месте, а позже эта ситуация начинает взрывным образом воздействовать на все остальные территории страны.

В условиях существующих информационных технологий региональную повестку бунта можно очень быстро распространить. Тем более, она мгновенно становится повесткой для глобальных СМИ, и здесь начинается глобальная игра, потому что здесь начинается конфликт интересов между Штатами, Евросоюзом, Россией, Турцией и других заинтересованных субъектах. Дестабилизация будет усиливать их интерес войти сюда, поскольку хаос может разрушить региональный баланс сил и привести к подвижкам на глобальном уровне.

Я вижу три базовых сценария для Украины:

Первый базовый сценарий заключается в том, что формируется контрсистемная политическая сила, либо ряд политических сил нового типа. Она (они) сформируют привлекательную повестку для больших масс. Если она (они) быстро приходит (ят) к власти (в результате не важно чего), то страна еще может сохранить некую субъектность. Почему? Потому что сохранится порядок, режим будет иметь высокую легитимность в глазах масс и может заручиться поддержкой ключевых геополитических акторов, если не всех, то большинства.

При этом должно быть четкое понимание, с кем, на чьей стороне играть. Я, например, думаю, что, прежде всего, нужно играть с русскими. Не потому что я их люблю, а потому что это единственная сила, способная к силовым действиям здесь, а, значит, способна кардинально повлиять на повестку в Киеве. У России есть такие инструменты, все остальные будут только болтать языком. В критических ситуациях побеждает организация лучше организованная и с большим ресурсом.

Второй сценарий, обозначится, когда начинаются микровзрывы, микробунты, которые перерастают в хаос. Дальше страна на какое-то время превращается в «чёрную дыру», где появляется масса больших и маленьких политических субъектов в состоянии перманентного конфликта (как это было в 1917-20 годах).

Посмотрите на Руину – там более длительный, примерно двадцатилетний период был. В этом случае страна оказывается под властью местных акторов. Этот вариант маловероятен, поскольку есть нефте- и газопроводы, проходящие через нас, а также инфраструктура, являющаяся системообразующей для данной территории.

Интересы, которые стоят за этой инфраструктурой, будут, как минимум, пытаться организовать пространство вокруг неё. Условно говоря, Германия и Россия будут договариваться, как здесь форматировать ситуацию и как поставить своих людей или поделить контроль над территориями, по которым проходит «труба», чтобы обеспечить бесперебойность транзита углеводородов. Поэтому если хаос и будет, то относительно недолгим, по крайней мере там, где проходит труба. Там, где труба не проходит, может быть «серая зона», где происходит всё, что угодно. Кстати, здесь нельзя исключать, что «Северный поток» с этой точки зрения можно и нужно рассматривать в качестве страховки для России и Германии на случай, если Украина повалится в хаос.

Наконец, третий вариант – это окончательный слив Украины как субъекта. Слив, скорее всего, в пользу России.

Если Янукович почувствует, что почва уходит из-под ног, то он может попытаться форматировать ситуацию так, заручившись гарантиями спокойной пенсии на Рублёвке. Добровольно или под давлением передаст власть пророссийскому преемнику, а Украина перейдёт под юрисдикцию России. Здесь есть масса спорных моментов, связанных с тем, как будут урегулированы проблемы с Западной Украины, Крыма и т.д. Тот же Крым в этом случае также будут активировать, как точку дестабилизации, используя татар.

Кроме того, возникает масса вариантов, и очень много зависит от того, что будет происходить в самой России. Потому что Россия в среднесрочной перспективе проваливается в дестабилизационную повестку, если первая половина третьего срока Путина будет неудачной. Режим Путина может рухнуть под воздействием совокупности внутренних и внешних факторов, поскольку сегодня Россия имеют кризисную повестку по своему характеру напоминающую ситуацию царской России накануне Первой мировой войны. Путину нужно авральными темпами решать проблемы социального неравенства, слабости армии, плохой конъюнктуры на внешних рынках, и ползучей дестабилизации на своей периферии, чреватой вовлечение России в локальные конфликты, которые ее слабая экономика может не вынести.

В общем, здесь будет очень жарко, интересно и, нет сомнений, что большинство из нас проведёт очень насыщенную, полную событий жизнь

Если у вас есть писательский талант, то набрасывайте заметки о настоящем, чтобы потом писать мемуары на старости лет, где будут такие строки: «Мы сидели в клубе «Ленин» и рассуждали о будущем, а потом всё произошло не так, как мы рассуждали».

В любом случае, нам будет не скучно. Но мы не должны терять оптимизма, потому что, во-первых, человек – это такое существо, которое ко всему приспосабливается. Во-вторых, кто ни о чём не думает, тот преимущественно, ничего и не получает. А тот, кто задумывается о будущем, имеет шанс получить то будущее, о котором мечтает.