29 декабря 2010 года Любови Гриневой, которая живет в Тосно, позвонили из московской милиции. Участковый ОВД «Тропарево-Никулино» сказал, что от неизвестного лица поступило сообщение о пропаже ее тетки, 76-летней Ады Ивановны Николенко, но начать розыск они могут только после заявления родственников. Гринева написала заявление.

Дело в том, что после смерти мужа Ада Ивановна жила одна в двухкомнатной квартире на Ленинском проспекте. Ее единственной родственницей была племянница Гринева. Надо сказать, что характер у тетушки был скверный: все было не по ней. Однако Любовь Васильевна ей помогала, приезжала в гости и время от времени забирала к себе.

	Ада Ивановна Николенко.

	Любовь Гринева.

Но с некоторых пор поведение Николенко изменилось, а в 2010 году она перестала общаться с родственниками и знакомыми. И Гринева справлялась о тетке у соседей, которые время от времени встречали ее в подъезде и на улице. Однако в последнее время они Николенко почему-то не видели, поэтому после звонка участкового племянница не раздумывая написала заявление в ОВД. Но ответа не последовало.

Зато начались странности. 25 января 2011 года возле квартиры Николенко появились сотрудники милиции, которые сказали соседям, что проверяют информацию о неприятном запахе, который исходит из квартиры Николенко. Поскольку никакого запаха не было, они ушли. А на следующий день соседке Николенко позвонил неизвестный, сказал, что зовут его Олег Нестеренко, он племянник Ады Ивановны и живет на Украине. Незнакомец попросил ее срочно открыть квартиру Николенко, потому что она убита. И положил трубку.

Ключей у соседки не было, к тому же она знала, что у Николенко была только одна родственница — Любовь Гринева. Встревоженная женщина позвонила участковому и Гриневой.

Как выяснилось позже, загадочный незнакомец звонил и другим соседям по лестничной клетке, а также жене председателя ТСЖ. И всем он сказал, что нужно немедленно открыть квартиру, потому что там труп Николенко...

3 февраля Гринева пишет еще одно заявление в милицию. Она сообщает о звонке человека, представившегося племянником, о том, что никаких родственников, кроме нее, у Николенко нет, что тетю никто не видел уже больше трех месяцев, но, по словам председателя ТСЖ, кто-то вносит за нее квартплату. Поэтому она просит возбудить уголовное дело.

Не прошло и двух недель, как в ОВД «Тропарево-Никулино» по почте поступает заявление от некоего Олега Петровича Нестеренко, проживающего в доме 5 села Иванковичи Киевской области.

Вот это заявление: «Я, Нестеренко О.П., являюсь двоюродным племянником Николенко Ады Ивановны. Моя тетя инвалид. В ноябре 2010 года я позвонил ей, и она угасающим голосом сообщила мне, что крайне тяжело себя чувствует, и попросила перезвонить через несколько дней... Приехав в декабре, я первым делом позвонил тете, однако трубку никто не брал в течение недели, я начал очень сильно переживать... обратился в службу 02. Однако наряд милиции отказался вскрыть квартиру.

Обзвонив всех возможных приятельниц, родных и близких, а также государственные учреждения Москвы, я выяснил, что моя тетя никуда не доставлялась и не обращалась, в том числе в морги и медицинские учреждения, я считаю, что моя тетя скончалась и находится у себя в квартире.

Прошу вас провести проверку по моему заявлению, в случае обнаружения моей тети незамедлительно известить меня телеграммой (которую я впоследствии оплачу), чтобы я выехал для решения вопроса по существу».

Бедный, бедный племянник. Куда же московская милиция должна была отправлять телеграмму, если улицу свою он написать позабыл? А указанный в заявлении номер мобильного телефона оказался московским. Правда, он был заблокирован.

Поскольку никаких племянников у Николенко не было, следует вывод: кому-то позарез требовалось, чтобы ее начали искать и наконец вскрыли квартиру.

■ ■ ■

1 марта в присутствии Гриневой милиция взломала дверь в квартиру Николенко. В одной из комнат на кровати находился мумифицированный труп Николенко, полностью накрытый одеялом. Все окна в квартире были закрыты. Любовь Васильевна сразу обратила внимание сотрудников милиции на то, что в эту комнату Ада Ивановна после смерти мужа в 2008 году никогда не заходила. И уж тем более странно, что она лежала там под одеялом, как будто легла спать. При этом во рту оказалась вставная челюсть, хотя перед сном она ее всегда снимала.

Из бумаг, найденных в квартире, следовало, что 22 октября 2010 года Николенко сняла со своих счетов в Сбербанке все деньги — 694 129 рублей. Ни этих денег, ни паспорта умершей, ни документов на квартиру там не оказалось.

Зато был обнаружен договор пожизненного содержания с иждивением, датированный 27 августа 2010 года. Из него следовало, что Николенко отдала свою квартиру в собственность ООО «Национальная гильдия профессиональных плательщиков ренты» (в дальнейшем — «НГППР») в обмен на пожизненное содержание и уход в случае болезни. От имени «НГППР» договор подписал его генеральный директор Анатолий Владимирович Фурсов, 1985 года рождения.

А еще в квартире Николенко были найдены две расписки в получении от Ады Ивановны документов на квартиру, гараж, о праве на наследство, оставшееся после мужа, а также нотариальное свидетельство о денежном вкладе. Расписки написаны представителем «НГППР» А.С.Беловым 10 августа 2010 года.

Из протокола осмотра трупа следует, что тело Николенко лежит «на диване, на спине... Голова на подушке, руки по швам, ноги вытянуты вдоль дивана. При визуальном осмотре следов насильственной смерти не обнаружено. Порядок вещей в комнате не нарушен, следов борьбы нет».

Потом провели судебно-медицинское исследование трупа, в результате которого были обнаружены многочисленные повреждения органов гортани: перелом левого верхнего рожка щитовидного хряща, резаные повреждения правого большого рожка подъязычной кости и т.п. А дальше читаем: «исходя из локализации повреждений на подъязычной кости и перстевидном хряще нельзя исключить возможность их образования от одного режущего воздействия, возможно при извлечении органокомплекса».

И есть еще акт комиссионного судебно-медицинского исследования, из которого следует, что «выраженные гнилостные изменения тканей и органов не позволяют категорически высказаться о причине смерти Николенко А.И., однако отсутствие каких-либо прижизненных повреждений на трупе... с определенной долей вероятности позволяет высказаться о том, что смерть Николенко не была насильственной».

Попробуем разобраться.

Начнем с того, что люди редко умирают в позе стойкого оловянного солдатика. А вот когда тело приносят и устраивают поудобнее, это случается.

Сотрудники милиции, которые вскрыли квартиру, понятия не имели о том, как жила Николенко и какой порядок вещей был в ее доме. Поэтому делать вывод о том, что он не нарушен, оснований не было. Просто в квартире не было следов борьбы — а это разные вещи.

При осмотре трупа видимых следов насилия не обнаружили. Между тем фраза из первоначального протокола осмотра «при визуальном осмотре следов насильственной смерти не обнаружено» незаметно трансформировалась в категорическое утверждение об отсутствии прижизненных повреждений у Николенко.

Известно, что повреждения гортани, в том числе и описанные выше, являются характерным признаком удушения. Действительно, эти повреждения теоретически могли образоваться и при изъятии гортани на исследование. Но эксперт, который случайно сломал кость, обязан был сделать соответствующую запись об этом. Ее в акте нет. А это значит, что гортань была повреждена еще при жизни, то есть, похоже, Николенко задушили.

Более того, и отсутствие переломов не свидетельствовало бы о том, что смерть была естественной. Можно просто накрыть лицо подушкой — в таком случае видимых следов насилия на мумифицированном трупе обнаружить не удастся.

Думаю, при таких обстоятельствах делать даже вероятностный вывод о том, что смерть не была насильственной, судебно-медицинский эксперт права не имел.

■ ■ ■

13 апреля 2011 года Любови Гриневой выдали свидетельство о смерти Николенко, из которого следовало, что ее тетя умерла 23 октября 2010 года.

Теперь Любовь Васильевна могла подать нотариусу заявление о вступлении в наследство. Но так как был обнаружен договор ренты, подписанный А.В.Фурсовым, Гринева сперва обратилась в Росреестр, чтобы узнать, кому принадлежит квартира. И там выяснилось: в регистрации этого договора было отказано.

Оказалось, что 30 августа 2010 года Ада Ивановна написала заявление в Росреестр с просьбой не регистрировать подписанный договор, поскольку ее квартирой могут завладеть мошенники. Там же было указано, что она отменяет доверенность, которую она выдала сотруднику «НГППР» А.С.Белову для регистрации этого договора.

В тот же день Николенко отозвала свое заявление. Но сотрудники Росреестра в связи с возникшими сомнениями приостановили регистрацию договора ренты.

23 сентября Белов вновь отдает документы на регистрацию. А 12 октября Ада Ивановна снова пишет заявление о прекращении регистрации и просит вернуть ей документы на квартиру. В графе «цель обращения» Николенко своей рукой написала: «Не доверяю». Поэтому в государственной регистрации сделки Росреестр отказал. То есть к моменту смерти Николенко по-прежнему была собственником своей квартиры.

Надо сказать, что Гринева была наследницей своей тети не только по закону, но и по завещанию, написанному Адой Ивановной в 2004 году. Вечером 20 апреля 2011 года Гринева подала нотариусу И.Сосиной заявление о принятии наследства. А утром следующего дня нотариус сообщила ей, что появился другой наследник, который принес завещание. Вечером Гринева обнаружила в почтовом ящике ксерокопию завещания от 22 октября 2010 года. Из него следовало, что за день до смерти все свое имущество, то есть квартиру и гараж, Николенко отписала А.В.Фурсову. Руководителю того самого «НГППР», которому она отказала в регистрации договора ренты. Завещание было удостоверено нотариусом Т.С.Милициной.

■ ■ ■

Между тем Никулинский следственный отдел по ЗАО Москвы ГСУ СКП России начал доследственную проверку по факту обнаружения трупа.

Стали опрашивать соседей Николенко.

М.А.Савина живет в соседней квартире. Она рассказала, что Ада Ивановна всегда была со странностями. В октябре 2008 года, после смерти мужа, она пропала. Ее нашли избитую, в невменяемом состоянии и отправили в психбольницу. Ада Ивановна была очень подозрительная, никого не впускала домой, часто меняла замки. Кроме того, она постоянно звонила ей в дверь и говорила, что в ее квартире находится чужой мужчина или племянница, хотя там никого не было. В последний раз она видела Николенко 15 октября 2010 года во время переписи населения. Вскоре она обратила внимание, что из квартиры Николенко не доносится никаких звуков. Кроме того, она заметила, что нет никаких следов от обуви, хотя стояла осень и была слякоть. Она рассказала об этом соседям, председателю ТСЖ и позвонила Гриневой. В конце октября ночью она услышала, как открылась и потом закрылась дверь в квартиру Николенко. Она решила, что Ада Ивановна вернулась. Но на следующее утро снова услышала, как открывается дверь, вышла и увидела двух молодых людей, на вид 25 лет, которые вышли из квартиры Николенко и быстро направились к лифту. Савина спросила их, как они сюда попали и что делают. Те ответили, что проверяют, и, не договорив, нажали кнопку лифта. Она рассказала обо всем соседке Соковой и Гриневой. В январе 2011 года ей домой позвонил незнакомый мужчина, который говорил с украинским акцентом, представился дальним родственником Ады Ивановны, сказал, что волнуется и не знает, где она. Вскоре он сообщил, что необходимо попасть в квартиру, потому что там труп Николенко. После того как милиция вскрыла квартиру, его звонки прекратились.

А.Г.Сокова рассказала, что ее соседка Николенко страдала психическим заболеванием. С конца 2010 года она ее не видела. Соковой тоже несколько раз звонил незнакомец, который представился дальним родствеником Николенко и настаивал на вскрытии квартиры.

Также установили, что после смерти Ады Ивановны от ее имени кто-то платил за квартиру. А еще стало известно, что в начале 2011 года женщина, похожая на Николенко, продала ее гараж.

Конечно, ко всему можно привыкнуть. Но все-таки для чтения такого документа, который я сейчас процитирую, нужно иметь недюжинное здоровье, потому что сразу переварить это невозможно. Итак, постановление от 8 сентября 2011 года: «Анализируя материалы проверки в их совокупности, следствие приходит к выводу, что в смерти Николенко отсутствует событие преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК (убийство), так как следов, свидетельствующих о насильственном характере смерти Николенко, обнаружено не было... Причина смерти не установлена, однако на трупе отсутствуют какие-либо телесные повреждения... что позволяет предположить, что смерть Николенко наступила в результате естественных причин».

То есть надо понимать так: поврежденная гортань, ясновидящий с Украины, тень, которая с того света оплачивает квартиру и продает гараж, исчезнувшие деньги и документы, удивительная история с рентой и написанное за сутки до смерти завещание, поддельные справки и молодые люди, всю ночь «проверявшие» квартиру Николенко после ее смерти, — это и есть естественные причины. Ничего более естественного и представить себе нельзя.

Поэтому старший следователь Никулинского следственного отдела по ЗАО Москвы ГСУ СКП России Е.И.Фролова и отказала в возбуждении уголовного дела по факту смерти Николенко. Нечего и говорить о том, что ни Фурсова, ни Белова, ни нотариуса Милицину никто даже не побеспокоил.

Правда, Фролова направила копии материалов этой проверки в ОВД «Тропарево-Никулино» для решения вопроса о мошенничестве с имуществом Николенко. Со святыми упокой: 24 мая 2011 года участковый С.В.Жирин уже успел отказать в возбуждении уголовного дела «ввиду отсутствия в материале проверки достаточных объективных данных». И посоветовал обратиться в суд.

■ ■ ■

И вот в мае 2011 года Гринева подала в суд заявление о признании завещания недействительным. Она ссылалась на то, что ее тетя в момент подписания завещания не понимала значения своих действий, поскольку страдала психическим расстройством. Да и подпись Николенко на завещании вызывает сомнения.

Никулинский суд затребовал медицинские карты Ады Ивановны. Из них следует, что в 1998 году из-за болезни сердца Николенко была признана инвалидом II группы. С 2007 года у нее отмечается снижение интеллекта и расстройство памяти. После смерти мужа ее состояние ухудшилось. Осенью 2008 года она заблудилась и в невменяемом состоянии была доставлена в психиатрическую больницу им. Алексеева, где провела три месяца. Она никого не узнавала, ничего не помнила и не понимала, у нее нарушилась речь и начались приступы агрессии. Диагноз: сосудисто-дегенеративное заболевание головного мозга, сосудистая деменция. После выписки из больницы в ПНД № 1 ей был поставлен диагноз «психотическое депрессивное расстройство».

В начале 2009 года Гринева забрала тетю к себе в Тосно. Через несколько дней у Ады Ивановны возобновились приступы агрессии, и в марте 2009 года она оказалась в психиатрической больнице в поселке Ульяновка Тосненского района. Лечили ее пять месяцев. Диагноз: нарастающее слабоумие, сосудистая деменция с преимущественно бредовыми симптомами.

После выписки из больницы Ада Ивановна вернулась в Москву. С тех пор Николенко стала писать в милицию заявления о том, что ее обокрали, жаловаться на соседей, племянницу и посторонних людей, которые якобы находились у нее в квартире. Она постоянно меняла замки, теряла ключи и документы.

В марте 2012 года суд вынес постановление о проведении посмертной судебно-психиатрической экспертизы Николенко.

Как следует из заключения от 5 июня 2012 года, эксперты института им. Сербского Е.В.Клембовский, Н.К.Харитонова и Е.В.Королева пришли к выводу о том, что Николенко страдала органическим расстройством личности в связи с сосудистыми заболеваниями. Однако «была полностью ориентирована... способна к самостоятельному социальному функционированию... Как показывает анализ материалов гражданского дела и медицинской документации, психическое состояние Николенко А.И. характеризовалось интеллектуально-мнестическим снижением, личностными расстройствами, некоторым снижением критических функций. В связи с отсутствием описания психического состояния в период, относящийся к составлению завещания, оценить выраженность психических расстройств и решить вопрос о способности Николенко А.И. понимать значение своих действий и руководить ими при составлении завещания 22.10.2010 года не представляется возможным».

Этот документ вызывает легкую оторопь.

Выходит, что отсутствие описания психического состояния Николенко в момент составления завещания не дает никакой возможности сделать вывод о ее психическом состоянии. Зато напрашивается другой вывод: идешь писать завещание — не забудь прихватить психиатра. В нашем случае оно бы и неплохо, но 99 процентов населения ходят к нотариусу без страховки, что не мешает светилам психиатрии выносить суждения.

История болезни Николенко по богатству материала не уступает монографиям классиков психиатрии. Чего стоит одна запись из медкарты ульяновской больницы от 18.03.09 г.: «Больная о себе сообщала нелепые сведения: „Вор обокрал, и теперь я с приемными детьми голодаю. Квартира хорошая, а что толку... чужие дети — 8 штук"...»

Из всех медицинских заключений следует, что причиной органического расстройства личности Николенко являются сосудистые заболевания головного мозга. На исходе восьмого десятка это необратимый процесс. По всему получается: комиссия экспертов допускает, что Ада Ивановна могла выздороветь. Мечта человечества сбылась? А как насчет Нобелевской премии?

■ ■ ■

Понимаете, что происходит? Мы смотрим сериал «Чисто русское убийство». Кто-то знал о смерти Ады Николенко задолго до обнаружения ее трупа. Кому-то было необходимо, чтобы в определенный момент этот труп был найден. Кто-то после ее смерти был в квартире. Кто-то продал ее гараж. Кто-то оплачивал ее квартиру. Куда-то исчезли ее документы и деньги, снятые с книжки накануне смерти. Зато появилось завещание в пользу человека, с которым она побоялась заключить договор ренты, так кстати подписанное за несколько часов до ухода из жизни. И, наконец, сама смерть с явными следами насилия. И при таких кричащих обстоятельствах не возбуждается дело ни об убийстве, ни о мошенничестве.

В мае 2012 года выяснилось, что из ОВД «Тропарево-Никулино» бесследно исчез отказной материал, касающийся мошенничества с имуществом Николенко. Ни на одну жалобу Гриневой уже давно никто не отвечает.

И кто посмеет сказать, что все это результат случайного стечения обстоятельств?

Остается только один вопрос: отчего же генеральный директор ООО «Национальная гильдия профессиональных плательщиков ренты» Анатолий Владимирович Фурсов до сих пор не стал почетным гражданином Москвы? Он является спонсором праздников «День пожилого человека». Наверняка туда приходят одинокие старики, у которых есть квартиры. Девиз его конторы: «Нас ценят за чуткость и надежность». Это да — в чуткости ему не откажешь. О надежности и говорить нечего: его даже правоохранительные органы не решаются побеспокоить...

Контора Анатолия Фурсова, члена партии «Молодая гвардия «Единой России», удостоилась чести попасть на сайт «Мошенники.ру». А в Интернете я нашла похожую историю о том, как 77-летняя Валентина Ивановна Балабанова вскоре после заключения договора ренты с конторой Фурсова при странных обстоятельствах скоропостижно скончалась в январе 2012 года.

Живем как в осажденном городе. Беспомощных людей вылавливают как плотву. Жаловаться бесполезно, и надеяться не на что.

Прошу считать эту публикацию официальным обращением к председателю СКП России А.Бастрыкину, генеральному прокурору России Ю.Чайке и министру внутренних дел России В.Колокольцеву.

Господа, это не может остаться без ответа. Вы лучше других знаете, что все давно можно было расследовать — если бы это кому-нибудь было нужно.