ФОТО С САЙТА gulag.nashapravda.com

Я остался последний из семьи. Отошли в мир иной сначала отец, потом мама, а через какое-то время и два брата. И мне подумалось: если не расскажу об отце, то уже некому будет это сделать.

Сначала он не очень отличался от односельчан своим поведением. Перелом в его жизни случился в период коллективизации, когда единоличников «загоняли» в колхозы. Тех, кто сопротивлялся, партактивисты села «делали» кулаками, они сразу же подпадали под действие соответствующего постановления власти: либо тюрьма, либо ссылка в Сибирь. Так в Пермской области оказалась семья родной сестры моего дедушки Дмитрия. У них было несколько гектаров земли, пара коней и «жернова». Впоследствии в «материалах» на высылку было написано, что у них есть «мельница». Я на таких «жерновах» в 50-х годах прошлого века молол рожь, превращая в муку. Это два небольших круглых и плоских камня. Верхний камень имеет дыру посередине, куда засыпается зерно. Там же была закреплена деревянная ручка. Если с помощью ручки крутить верхний камень, то на выходе уже имеешь ржаную, грубую муку.

Помню рассказы моего дедушки о Первой мировой войне, участником которой он был. А ему было что рассказать. С войны он пришел с двумя георгиевскими крестами: дослужился до унтер-офицера, командира взвода. Вот один из случаев. Были ожесточенные бои с австро-венгерскими войсками. Часто приходилось поднимать солдат в штыковую атаку. В одной из атак подразделение попало в окружение, солдаты сдались в плен, но мой дедушка в «лихорадке» продолжал драться с врагом на «штыках». Вокруг него создали кольцо солдат противника, а в центре дедушка побеждал своих соперников. В конечном итоге его сбили с ног и хотели уже убить, но подошел офицер и сказал: «...отставить! Пусть живет! Вот так и вам нужно защищать свою Родину!».

Так вот, мой героический дедушка придумал, как избежать участи своей сестры. Первое, что он сделал, — пошел с моей бабушкой в сельский совет и написал заявление о разводе. Одновременно моя бабушка написала заявление о вступлении в колхоз. Таким образом дедушка остался единоличником, а бабушка стала колхозницей. Соответственно было разделено и имущество: одного коня оставили дедушке, а второго отдали в колхоз. Так же был разделен инвентарь. Второе, что продумал дедушка. Посоветовавшись с семьей, предложил моему отцу Кириллу вступить в комсомол. Ему тогда было 18 лет. Местная власть должным образом оценила «самораскулачивание» дедушки и уберегла на некоторое время семью из семи человек от голодной смерти, которая «выкосила» половину села.

А что же отец? Его как комсомольца по путевке направляют в Харьков на строительство тракторного завода. После определенного периода работы на строительстве ему с товарищем поручили спустить «с горы» грузовой вагон, объяснив наскоро, как это сделать. Товарищ стал к тормозному штурвалу. Когда вагон набирал скорость, он начал его крутить — только не на торможение, а наоборот. Крутил до тех пор, пока штурвал не отпал. Пришлось обоим прыгать с вагона на ходу. После лечения их отпустили домой. Но дома отец не засиделся. Его сразу же вызвали в райком комсомола и направили по путевке на курсы механизаторов. Преподавателем на курсах был француз, который не очень хорошо знал украинский язык, зато научил своих слушателей работать на тракторах, комбайнах, крыть крыши, паять, ремонтировать технику. Были голодные годы. Учеба была бесплатной, но слушатели должны были по очереди привозить для преподавателей еду: гусей, кур, мясо, молоко, картофель и тому подобное. Дедушка запрягал свою лошадку, грузил это продовольствие на подводу и вместе со слушателем курсов вез в школу. После учебы отец вернулся в родное село. В колхозы начала поступать сельхозтехника. Ему пришлась по душе работа комбайнера в МТС, где и проработал всю жизнь.

На жизненном пути пришлось ему побывать и в тюрьме. Были послевоенные голодные и холодные годы. Действовал закон, позволявший наказывать людей за «три колоска». Шел 1947 год. Жатва уже заканчивалась и отца (с комбайном) направили на помощь в соседнее село. Стояла жара. Много людей работало в поле, потому что часть урожая убирали вручную. Люди изнывали от жажды. Воду подвозили в деревянных бочках одноконкой. На одной из них работал худой, истощенный парнишка 12-ти лет. Как-то отец спросил у него, почему он такой печальный. Тот рассказал, что у него погиб на войне отец, а дома лежит больная мать и еще, кроме него, есть двое деток. Дома нет еды. Потом этот парнишка попросил моего отца, чтобы тот позволил ему набрать из бункера комбайна немного зерна. Дальше события разворачивались стремительно: парнишка набрал в бункере два ведра зерна, спрятал его в скирде соломы, а вечером его словили партактивисты, когда он забирал. Нужно ведь показать, что они что-то делают, борются с разворовыванием урожая! На допросах мальчик сказал, что зерно ему разрешил взять дядя-комбайнер. Парнишку этого (как малолетнего) отпустили, а отцу дали восемь лет тюрьмы, хотя при обыске дома ничего криминального не нашли. Основанием для приговора стало свидетельство малолетнего. Дома без кормильца осталась мама и трое маленьких детей.

Отбывал отец наказание аж в Монголии. Тогда там строили первую железную дорогу. Видно, ГУЛАГу нужны были механизаторы, потому отец получил такой суровый приговор. На строительстве он все время работал начальником передвижной электростанции. И когда в 1952 году вернулся и посмотрел на нашу жизнь, то сказал: это не там тюрьма, а здесь!

За достижения в труде отец впоследствии был награжден двумя медалями и многими почетными грамотами, а когда умер, то оставил в наследство небольшую хату, старые кирзовые сапоги и заношенную фуфайку. Такие накопления имели те колхозники, кто не крал, а жил честным трудом.