В конце 2012 года журнал Foreign Policy опубликовал перечень угроз на 2013 год. В группе риска оказались все пять стран Центральной Азии, в которых американские эксперты допускают возможность дестабилизации обстановки по ряду причин, в том числе из-за сложных межэтнических отношений. Первое подтверждение тому последовало уже 5 января, когда в узбекском анклаве Сох на территории Киргизии вспыхнул конфликт из-за попытки киргизских пограничников установить опоры для линий электропередач на описанном участке границы.

Заведующий отделом Казахстана и Средней Азии Института СНГ Андрей Грозин заявил в беседе с корреспондентом ИА REX, что ситуация в Ферганской долине может обостриться в любой момент.

ИА REX: Насколько напряжённой Вы считаете обстановку в Ферганской долине с точки зрения межэтнических отношений, возможны ли там столкновения в обозримом будущем?

Ферганская долина – перманентно конфликтная зона, где вспыхнуть может в любой момент. Так было и год назад, и пять, и десять, и двадцать, к сожалению. Поэтому нет оснований надеяться,  что данная ситуация в обозримой перспективе разрешится в благоприятную сторону. К тому же  мы не можем делать прогнозы, что и когда в этой долине может взорваться.

Любой эксперт, говорящий  о конкретных сроках, зонах и узлах, могущих воспламениться, немного лукавит, потому что не существует чётких параметров, по которым можно выстроить прогностическую модель развития событий в долине через месяц, два, тем более - год. Мы можем констатировать факт: элемент напряжённости существует и периодически он выстреливает.

На Западе уже давно существует мнение о том, что Ферганская долина – пороховая бочка Евразии (как минимум – Центральной Азии). Я бы согласился с такой оценкой просто потому, что – повторюсь – взорваться там может в любой момент. Это может быть конфликт наподобие попытки путча в Андижане в 2005 году, это может вылиться в межэтнические столкновения – в настоящее время это более вероятный вариант.

Какой характер носил конфликт в узбекском анклаве Сох в начале января?

Баткенская область является одним из трёх регионов Киргизии, которые географически входят в Ферганскую долину. Конфликт в анклаве Сох отражает общую тенденцию: взорваться может в любой момент. О проблеме анклавов, неурегулированных границ говорилось уже давно, а вспыхнуло сейчас. Если посмотреть экспертные оценки (как российские, так и зарубежные), можно найти очень подробное обоснование взрывоопасности анклавов. Все ждут чего-то подобного, а когда это случится – через месяц или через пять лет, никто предсказать не может. Потенциал существует, горючего материала более чем достаточно.

Что-то меняется с годами?

Можно сравнивать  ситуацию с безопасностью в Ферганской долине в 2005 году и сейчас. У меня нет инструментария, способного вывести сравнительный анализ, но лучше не стало. Что в 2005 году при попытке мятежа в Узбекистане, что в 1990-м, во время ошских событий, что во время киргизо-узбекских столкновений на киргизской части долины в 2010 году, что сейчас.

Почему конфликты чаще всего вспыхивают на территории Киргизии?

Наверное потому, что центральная власть в Бишкеке очень слабо контролирует то, что происходит на юге. Юг де-юре является территорией Киргизии, но де-факто живёт сам по себе. Губернатор Ошкой области Мелис Мырзакматов, например, уже давно сам себе начальник, который иногда по настроению демонстрирует почтение президенту страны. В Баткене и Джала-Абаде та же ситуация: власть не контролирует регионы. К проблемам анклавов добавляется  общее ухудшение ситуации с безопасностью в Центральной Азии.

Как отразится на Ферганской долине вывод антитеррористического контингента из Афганистана?

Последний визит в Ахшабад и Бишкек заместителя госсекретаря США имел целью не только влезть в туркменский ТЭК или оставить базу в аэропорту «Манас». Судя по итоговой пресс-конференции Роберта Блейка, это был фон к заклинаниям, что американцы не бросят регион, что сокращение контингента в Афганистане на безопасности никак не скажется, что они помогут, будут тренировать, и так далее, и тому подобное. Эти уверения – как болеутоляющее для центральноазиатских элит, которые всерьёз обеспокоены общим снижением фона безопасности. И сейчас, и в 2014 году, когда американцы, скорее всего, полностью убегут из Афганистана (европейцы убегут ещё раньше).

Каковы истоки напряжённости в Ферганской долине?

Ферганская долина – самый густонаселённый район Центральной Азиии и один из самых густонаселённых на постсоветском пространстве. Здесь и безработица, и проблемы с экологией, это и отсутствие у большей части населения долины – что с таджикской стороны, что с узбекской, что с киргизской – каких бы то ни было перспектив на будущее. Это исламизация, это ряд других кричащих социально-экономических проблем. На всю долину – пара крупных (по местным меркам) предприятий наподобие автосборочного производства в Узбекистане. Словом, когда может рвануть этот клубок нерешённых проблем, никто не знает, одно можно сказать с уверенностью: ситуация с безопасностью в Ферганской долине будет ухудшаться.

Недавно президент Узбекистана Ислам Каримов заявил, что никто не сможет поссорить узбеков, таджиков и киргизов. Что он имел в виду?

Ислам Абдуганиевич часто кивает на таинственные «третьи силы», и все прочитывают эти его недомолвки как послания Москве. Говоря о том, что кто-то хочет поссорить узбеков с соседями, он в первую очередь подразумевает «руку Кремля». И только потом – козни ЦРУ или происки Пекина. Наши узбекские коллеги даже не особо спорят с подобной оценкой. Это стандартная позиция Ташкента: мол, у нас всё хорошо, нас ссорят какие-то внешние злые силы, которые пытаются возродить империю. Это своеобразный кивок в сторону американской позиции, которую озвучила госсекретарь США Хиллари Клинтон о том, что любая интеграция оценивается в Вашингтоне как ресоветизация. Ташкент даёт сигнал американским партнёрам, что играет на поле тех же терминов.

На самом деле непредвзятому наблюдателю понятно, что проблемы Ферганской долины и межгосударственных отношений в Центральной Азии уходят корнями не в Кремль, а в Оксарой (букв. – «белый дворец», резиденция президента Узбекистана. – прим. ред.) и в политике, которую Ташкент проводит в отношении своих ближайших соседей. Эта политика вызывает у Киргизии и Таджикистана испуг, оторопь и стремление ей противодействовать. 

Претензии Узбекистана на региональное лидерство ни в Душанбе, ни в Бишкеке, ни тем более в Астане сочувствия не вызывают. Конечно, внешний фактор тоже влияет, но я убеждён, что никакая игра спецслужб не способна расшатать ситуацию в межгосударственных отношениях.

Ни русские, ни американцы, ни китайцы на самом деле не заинтересованы в том, чтобы Центральная Азия превратилась в поле боя, для замирения которого придётся тратить гигантские ресурсы. Сейчас во всех мировых центрах силы хватает своих проблем, никто не заинтересован взрывать Центральную Азию.

Тем более в этом не заинтересованы те государства, которые непосредственно граничат с этим регионом, потому что проблемы Центральной Азии очень быстро станут проблемами её соседей. Это понимают и в Пекине, и в Москве.