Тадеуш Ольшанский

Участник демонстрации лежит под изображением Тараса Шевченко, самого известного украинского поэта. Киев 6 июля 2012.

Как обеспечить украинскому языку статус государственного, и одновременно предоставить право на использование русского языка для значительной части граждан? Это — квадратура круга. Украина обречена терпеть теневую зону двуязычия в течение нескольких поколений.

Чем ближе к выборам, назначенным на 28 октября, тем больше ситуация на Украине становится напряжённой. На прошлой неделе президент Украины Виктор Янукович подписал закон о языковой политике, которая должна сравнять статус русского языка с украинском; оппозиция говорит, что это «преступление против государству». Закон — принятый несколько недель назад парламентом в атмосфере драк между депутатами и демонстраций на улицах — был задуман, прежде всего, как часть предвыборной кампании: правящая «Партия регионов» хочет использовать его для консолидации своего электората, а основные оппозиционные партии будут принуждены его критиковать, что, в свою очередь, мешает им получать новых избирателей на востоке страны. Сам вопрос о том, когда закон вступит в силу, и как будет выглядеть его реализация — это открытый вопрос.

Последнее будет не нелёгким. В плане процедуры, закон о языке относится к закону о референдуме, которого до сих пор нет (и нет политической воли его принять), а также к результатам переписи населения, которая также не существует. Лишь новая перепись населения должна определить количество граждан, которые считают отдельные языки своими.

Но давайте оставим в стороне этот закон и его временный политический контекст. Речь идёт о чём-то более важно — о языковой ситуации на Украине и её последствиях.

Двуязычное общество

По данным последней переписи населения, 77,8 процента граждан Украины сочли себя украинцами, а 17,3% — русскими, причём даже 14,8% тех, кто декларировал себя украинцем, заявили, что их родным языком является русский. Социологические исследования показывают иную картину: украинский язык своим родным признают около 50 процентов, русский — около 30, а в равной степени украинский и русский — 16-18 процентов (в постсоветских странах своим родным языком часто считается язык, используемым в повседневной жизни).

Что касается языка, на котором говорится дома, исследования на протяжении многих лет показывают стабильное деление на три, примерно равные, группы: говорящих только на украинском, только на русском и на двух языках попеременно. Некоторые говорят на двух языках одновременно: их близость позволила создать суржик — смешанный, испорченный язык, соединяющий хаотически элементы русского и украинского языков.

Украинский доминирует в западных районах, аннексированных Советским Союзом во время Второй мировой войны, а также в сёлах и городах центральных районов и отчасти в восточных. Русский — в больших городах, в южных и восточных областях. Но двадцать лет независимости и доминирование украинского в школе привело к значительным изменениям: с одной стороны в Киеве и многих городах (кроме Донбасса) значительно расширилась сфера применения украинского, но с другой стороны, на западе страны (особенно во Львове) всё чаще слышен русский язык.

Украинский и русский взаимно прозрачные, договориться в повседневной жизни можно без проблем. Однако, разговаривать или способность читать популярную прессу, это ещё не все. Современное государство функционирует в основном в документах, в письменной форме. Гражданин должен уметь писать на его (государства) языке. До какой степени это умеет гражданин Украины, мы не знаем: не хватает исследований активного знания украинского и русского в письменности.

Государство должно иметь свой собственный язык, тот или иной, но с гарантированным положением основного средства общения в этом государстве. Гражданин должен знать этот язык, по крайней мере на базовом уровне. Служащий должен, кроме того, точно знать, что ему позволено, а что нет — также в сфере языка. Поэтому нужны урегулирования, особенно в государстве двух- или многоязычном.

Иммигранты или оккупанты?

Виктор Ющенко уже после ухода с поста президента, сказал, что «только оккупанты, рабы и дураки не говорят на национальном языке». А недавно одна националистическая активистка сказала, что закон о языке «уравнивает в правах язык оккупанта с языком коренного населения». Так думают многие украинские националисты (и не только они).

Тем не менее, русский язык на Украине не является языком оккупантов и колонизаторов, но языком части коренного населения страны. Весь юг и восток Украины — это земли отобранные у татар в восемнадцатом веке и населённые в равной степени украинцами и русскими. А на протяжении веков, на принадлежащих Русской империи украинских землях поселились естественным образом многие русские и представители других национальностей. Лишь немногие из них могут считаться «оккупантами». Многие украинцы русифицировались, иногда добровольно, иногда под давлением.

Потом советская империя не только способствовала русификации, но и внутренней миграции; стремилась к созданию советской политической нации (выражающей свою идентичность в русском языке, или, скорее, в русском новоязе). В результате, большая часть населения Украины сегодня это иммигранты и их потомки в первом и втором поколении. Такие, как и из стран Балтики, но «невидимые» из-за сходства языка и культуры. Многие из них считают себя украинцами, другие русскими, а ещё — советскими гражданами.

Такие люди есть также на верхушке государства. Президент Янукович является сыном белоруса и русской, украинскому начал учиться более десяти лет назад (сейчас говорит достаточно хорошо, но как на иностранном языке). Премьер-министр Азаров является коренным русским, который приехал на Украину в возрасте 38-ми лет; по-украински читает с трудом даже с телесуфлёра (хотя старается, потому что этого ожидает от него Янукович). Таких, как они тысячи среди элиты, миллионы среди обыкновенных людей.

А так как родным языком миллионов украинских граждан является русский — мы это должны уважать. Без всякой иронии: усилия, направленные на установление языковых регуляций приближают Украину к европейским стандартам. Но конкретные решения — уже не обязательны.

Слово о тождестве

Украинская национальная идентичность сосредоточена на языке в той степени, которая редко встречается в Европе. Это именно язык — а не страна, история или «кровь» — делает украинцев украинцами. «Соловьиная мова», как украинские националисты называют свой язык. Почему это произошло — это отдельная тема, к тому же не имеющая значения для этих соображений. Важно, что это факт. И ожидания связанные с ним, чтобы все граждане Украины пользовались украинским, а государство не только пропагандировало этот язык, но и принуждало к его использованию.

Но и для русских (особенно на Украине) язык является важным инструментом для символического доминирования. Не сам по себе, а как язык великой традиции, великого государства, Великой Победы (с 1945 г.). «Мощный язык» не столько великих писателей (на которых многие ссылаются, но мало кто читает), сколько великой армии. Язык, который должен связывать Украину с русским православием, русской традицией государства, с «русским миром» (двойной смысл фразы очень важный), рассматриваемым как альтернатива «гнилому Западу». Они также ожидают, что государство будет поддерживать присутствие, если не доминирование русского языка.

Даже если бы не было закулисного влияния России, спор осложняет разумный языковый модус вивенди. Но это влияние существует: Россия щедро поддерживает не только такие центры, как Фонд «Русскоязычная Украина», но и не слишком многочисленные школы, в которых по-прежнему обучается на русском языке, предоставляя им высокий рейтинг на фоне недостаточно финансируемых украинских школ. И не скрывает, что ожидает от Киева благоприятной политики к требованиям русскоязычных организаций.

Спор также о деньгах

Для большинства граждан Украины этот спор не является важным: там, где большинство русскоязычных, ведомства также используют русский язык (хотя и неофициально). Большинство же граждан среднего и младшего возраста понимает, что даже плохое знание государственного языка необходимо в жизни. С другой стороны, подавляющее преобладание русской поп-культуры способствует использованию русского языка молодёжью из украинских домов и школ (отсюда, среди прочих, увеличение его присутствия во Львове).

Но для элиты от культуры всё это чрезвычайно важно. Для них язык не является только вопросом практическим и символическим. Он является также рабочим инструментом и источником дохода. Украиноязычные писатели (потому что есть также украинские русскоязычные писатели) заинтересованы в развитии грамотности на этом языке, потому что книги переводятся на продажу. Решение о введении или отмене обязательного дубляжа фильмов повлияет на огромные потери/прибыль дистрибьюторов (дубляж фильма на Украине обходится в среднем в 75 тысяч долларов). В борьбе за передачу русских или украинских песен коммерческими радиостанциями речь идёт не о языке, а о стране происхождения. И так далее и так далее...

Обеспечение украинскому языку в общественной жизни роли, которая соответствовала бы значению единственного государственного языка и средства общения национальной культуры, и в то же время давалось право использования русского языка в общественной жизни большой части (возможно, большинства) населения — это квадратура круга.

Сегодня не существует способа, чтобы одновременно достичь обе эти цели. Украина обречена на частичные решения, «гнилые» компромиссы, допущение «серой зоны» двуязычия. И это по крайней мере ещё для несколькольких поколений. Приведёт ли новый закон к лучшему решению — трудно предсказать. Вероятно, нет.

Тадеуш Ольшанский является экспертом Центра восточных исследований в Варшаве.