Некоторое время назад в кругах, близких к Министерству обороны, озвучивалась идея перехода Российской армии с гусеничной техники на колесную. Видимо, в рамках реализации этой идеи был заключен контракт на сборку в России бронемашин «Ивеко», вынашивались планы закупки финских БТР «Патриа» и итальянских «колесных танков» «Кентавр». Впрочем, все это имело место при прежнем министре. Нынешний, как известно, поставил на этих планах крест. Однако сама идея заслуживает того, чтобы поразмышлять на данную тему. Действительно, что лучше – колесо или гусеница? Попробуем разобраться.

Долго рассуждать о преимуществах одного движителя над другим не придется. Современные колесные движители не уступают своим гусеничным коллегам практически ни в чем. Проходимость колесной боевой машины (КБМ) не хуже, а в ряде случаев даже лучше. Колесные движители проще, дешевле, а по живучести не уступают гусеничным. К неоспоримому преимуществу последних можно отнести, пожалуй, только компактность. При сопоставимой массе КБМ, как правило, больше по размерам, чем гусеничная боевая машина (ГБМ).

Впрочем, нас интересует не столько техническая, сколько организационная сторона вопроса. Долгое время и в Советской армии, и в армиях стран НАТО каких-либо формирований, оснащенных полностью колесной или гусеничной техникой, не существовало. Колесные боевые машины, как правило, дополняли гусеничные. Так было на Западе, так было и у нас: в мотострелковой дивизии, например, один полк мог быть на БМП, а остальные – на колесных БТР. Такая же картина наблюдалась и в танковых дивизиях: мотострелковые батальоны танковых полков могли быть вооружены БМП-1 или гусеничными БТР-50, а мотострелковый полк – колесными БТР-60. Однако на фоне того, что в танковых полках дивизии на вооружении, скажем, стояли танки Т-72, а в танковом батальоне мотострелкового полка – Т-55, это не выглядит уж очень дико. Не отставала и артиллерия. Из-за нехватки САУ, с выпуском которых в СССР задержались, на вооружении артполков даже в 80-е годы состояли как самоходные, так и буксируемые артсистемы. Один дивизион имел самоходные гаубицы «Акация», а два других – буксируемые пушки-гаубицы Д-20. Подобный перечень можно продолжать до бесконечности.

Справедливости ради необходимо отметить, что в армиях наших вероятных противников в те годы имела место во многом аналогичная картина. Часть мотопехотных батальонов бундесвера, например, разъезжала на американских гусеничных БТР М113, а часть – всего лишь на грузовых автомобилях. В массовом порядке колесные БТР ни в бундесвер, ни в армии других стран НАТО тогда не поступали, а на гусеничные машины в достаточном количестве средств хватало не у всех. Грузовики перевозили западногерманскую мотопехоту вплоть до появления БМП «Мардер». Более или менее однородная картина была только в армии США, мотопехота которой поголовно перевозилась на гусеничных БТР М113, а затем и на примкнувшей к ним БМП «Брэдли». При этом, правда, почти во всех армиях НАТО (и не только) имелись так называемые бронекавалерийские формирования (полки, эскадроны), оснащенные различными КБМ и легкими танками. Ни в Советской армии, ни в армиях стран – участниц Варшавского договора таких формирований не было.

Американский микст

Впрочем, и во многих армиях НАТО бронекавалерийские полки имели микст из колесных и гусеничных машин, а в армии США КБМ в них и вовсе не было. Таким образом, вне зависимости от степени оснащения войск КБМ к началу 80-х годов в армиях большинства стран мира преобладали соединения тяжелого типа. Исключение составляли только воздушно-десантные, воздушно-штурмовые и аэромобильные соединения, как правило, или совсем не имевшие тяжелой боевой техники, или имевшие ее в ограниченном количестве. Да и само понятие «тяжелая боевая техника» применительно к таким соединениям серьезно ограничивалось грузоподъемностью самолетов и возможностями парашютных систем.

Ситуация начала меняться в 80-е годы, когда в США была принята долгосрочная программа «Армия-90», в рамках которой проводились исследования и практические мероприятия по разработке и принятию на вооружение качественно новых систем оружия и боевой техники, совершенствованию организационной структуры и поиску оптимальных способов боевого использования соединений, частей и подразделений. В плане улучшения организационной структуры американское военное руководство уделяло особое внимание вопросу достижения сбалансированности традиционных тяжелых и формируемых в соответствии с программой «Армия-90» легких соединений.

К тяжелым соединениям в США относились механизированные и бронетанковые дивизии сухопутных войск, предназначавшиеся для ведения боевых действий высокой и средней интенсивности, а к легким соединениям – создававшиеся легкие пехотные дивизии, а также имевшиеся в наличии воздушно-десантная и воздушно-штурмовая дивизии. Легкая пехотная дивизия являлась качественно новым типом общевойскового соединения сухопутных войск. Она предназначалась для быстрой переброски по воздуху и ведения боевых действий низкой интенсивности в основном на слабооборудованных ТВД в сложных географических условиях (горы и пустыни Юго-Западной Азии, леса Центральной и Южной Америки, Африка и зона Тихого океана). Допускалось использование соединений такого типа и на европейском ТВД в составе передовой группировки американских войск.

В отличие от тяжелых соединений легкая пехотная дивизия не имела на вооружении бронетанковой техники (исключение составляли 18 ЗСУ «Вулкан» в составе зенитного дивизиона), а вся артиллерия была буксируемой. Транспортировка личного состава осуществлялась 870 1,25-тонными автомобилями. Кроме того, боевые действия дивизии обеспечивали 99 вертолетов.

Основным преимуществом легкой пехотной дивизии в сравнении, например, с механизированной является высокая стратегическая и оперативно-тактическая мобильность. По расчетам американских специалистов для ее переброски в любую точку земного шара потребуется не более 500 вылетов военно-транспортных самолетов С-141В (для механизированной дивизии необходимо 1450 самолетовылетов). Вместе с тем легкая пехотная дивизия имеет относительно невысокие огневые и противотанковые возможности, недостаточную тактическую мобильность (только три из девяти пехотных батальонов дивизии могут перебрасываться в границах района ее боевых действий штатными вертолетами и другими транспортными средствами), ограниченные возможности по ведению боевых действий (запасы средств МТО рассчитаны на двое-трое суток). Кроме того, при переброске дивизии в район оперативного предназначения (слабооборудованный, как отмечалось выше) могут возникнуть определенные трудности, связанные с приемом военно-транспортных самолетов, и т. д.

Тем не менее, несмотря на ряд недостатков, легкие пехотные дивизии прошли проверку временем и сейчас являются полноправной компонентой сухопутных войск США.

Стремясь преодолеть как недостатки легких пехотных дивизий, так и значительный разрыв в боевых возможностях между тяжелыми и легкими соединениями, в США в начале ХХI века приступили к формированию соединений нового типа.

В 2003 году в боевой состав армии США была введена первая по счету механизированная бригада «Страйкер». Организационно такая бригада состоит из штаба и штабной роты, трех мотопехотных и одного разведывательного батальона, артиллерийского дивизиона, батальона тылового обеспечения и четырех рот: противотанковой, разведки, инженерной и связи. Штатная численность соединения – 3614 военнослужащих. На его вооружении 308 боевых бронированных машин (ББМ) «Страйкер», 12 буксируемых 155-мм гаубиц М198, 66 120-, 81- и 60-мм минометов, девять самоходных ПТРК ТОУ-2, 121 переносной ПТРК «Джавелин» и три беспилотных летательных аппарата «Шэдоу 200».

Главной особенностью организационно-штатной структуры механизированной бригады «Страйкер» является отсутствие в ее составе тяжелой гусеничной техники – танков «Абрамс», БМП М2 и БРМ М3 «Брэдли», самоходных гаубиц М109А6 «Паладин» и т. д. Они заменены колесными ББМ семейства LAV III «Страйкер» и буксируемыми гаубицами. На вооружении бригады находятся ББМ в варианте БТР, БМТВ (боевая машина с тяжелым вооружением – 105-мм пушкой М68), БРМ, командно-штабной и инженерной машин, машин передовых артиллерийских наблюдателей и РХБ-разведки, самоходных 120-мм минометов и ПТРК ПТУР ТОУ-2, медико-эвакуационной машины.

По сути бригады «Страйкер» создавались под одноименное семейство колесных ББМ. Такая бригада наряду с высокой мобильностью обладает и существенно большей ударной и огневой мощью по сравнению с легкой пехотной дивизией. Таким образом, в армии США в настоящее время имеются полноценные соединения трех типов: тяжелые, средние и легкие.

Следует отметить, что европейские союзники американцев в большинстве своем позволить себе этого не могут. Причины тут финансовые да и задачи перед армиями других стран НАТО всегда стояли более скромные. Тем не менее отдельные компоненты такой трехзвенной системы используются и в Европе. Правда, на более скромном уровне: бригада – полк – батальон.

Российские крайности

Ну а что же Российская армия? В рамках военной реформы было объявлено, что и у нас будут формироваться соединения трех перечисленных типов. Но тут вышла неувязочка. С тяжелыми бригадами все ясно – это классические танковые и мотострелковые соединения, вооруженные танками и БМП. К легким почему-то отнесли только воздушно-штурмовые соединения. Видимо, потому, что понятие «легкая пехота» в нашей армии напрочь отсутствует. У нас даже горные бригады все равно мотострелковые. Хотя с учетом физико-географических условий государства кому уж иметь легкую пехоту, так это Российской армии. Особенно если принять во внимание, что территория страны на 2/3 – это необорудованный ТВД. Неудачной можно считать и попытку создания легкого соединения, вооруженного легкими бронеавтомобилями «Ивеко». При этом извращается сам смысл современного понятия «легкая пехота». Отказаться от приставки «мото» оказалось ну очень тяжело.

Но наиболее смешная ситуация сложилась со средними бригадами. Судя по всему, они виделись руководству Минобороны как некий аналог бригад «Страйкер». При этом почему-то позабыли, что вооружать их нечем. Семейства КБМ, подобного «Страйкеру», у нас просто нет. Есть несколько боевых и вспомогательных машин на базе БТР-80, но их явно недостаточно. Да и БТР-80, как и его модификацию БТР-82, рассматривать как систему оружия на перспективу нельзя. Они безнадежно устарели и совершенно не соответствуют требованиям, предъявляемым сегодня к колесным ББМ. Вся надежда на унифицированную платформу «Бумеранг». Ну а пока суд да дело, видимо, и решили заткнуть дыру в оснащении средних бригад за счет закупки иностранной техники.

Однако стоит задаться вопросом: а нужны ли вообще Российской армии соединения, полностью оснащенные колесной техникой? Ведь наряду со сходством с американской армией (численность, степень оснащенности различными видами вооружений и т. д.) у армии РФ имеются существенные отличия. И легкие пехотные дивизии, и бригады «Страйкер» предназначены для действий на заморских ТВД (у США вообще в силу исторических причин других ТВД нет), отсюда и требование к их высокой стратегической мобильности.

У России заморских ТВД нет и в перспективе не предвидится, перебрасывать войска за океан нам не надо. За океан-то да, а в пределах собственной немаленькой страны? Перелет из Москвы во Владивосток сопоставим с перелетом за океан. Расстояние от Нью-Йорка до Парижа, кстати, несколько меньше. А при переброске по воздуху альтернативы легким пехотным соединениям нет, равно как и при ведении боевых действий в тайге, в горах и в населенных пунктах. Одними ВДВ не обойтись.

Справедливости ради надо сказать, что для наращивания сил «у далеких берегов Амура» можно использовать способ, одинаково хорошо подходящий для соединений любого типа. Речь идет о двойном базировании. Это когда бригада дислоцируется где-нибудь в Поволжье, а на Дальнем Востоке хранится второй комплект техники. Тогда по воздуху перебрасывается только личный состав. В 70–80-е годы во время учений НАТО «Рефорджер» американцы таким образом перебрасывали в Европу до пяти дивизий, причем с частичным использованием самолетов гражданских авиакомпаний. Важно при этом, чтобы оба комплекта техники были идентичны.

В случае же переброски на Дальний Восток соединения со всей штатной техникой у железнодорожного транспорта альтернативы нет, как нет и ярко выраженного преимущества у средней бригады перед тяжелой. Теоретически бригаду на КБМ можно перебросить по воздуху, но самолетовылетов потребуется очень много. Другое дело – ограниченные расстояния, скажем, в пределах тысячи километров. Бригада на КБМ сможет достаточно быстро преодолеть их своим ходом.

Допустим, возникла необходимость срочно перебросить такую бригаду, например, из-под Волгограда в Ставрополь. Предположим, кто-нибудь внезапно вторгся (а к нам всегда вторгаются внезапно) и нужно максимально быстро усилить группировку войск на Северном Кавказе. Достаточно взглянуть на карту, чтобы увидеть – путь по железной дороге раза в полтора длиннее, чем по автомобильной. Но и это еще не все. Для переброски бригады со всей штатной техникой, вооружением и имуществом по железной дороге потребуется два десятка эшелонов, а может, и больше. Время на погрузку, время на разгрузку плюс время в пути – уйдет дней пять, не меньше. Своим же ходом, напрямик через Элисту (560 километров), бригада дойдет максимум за двое суток.

Нет сомнения, что у соединений, оснащенных только КБМ, устойчивость на поле боя меньше, чем у тяжелых соединений с танками и БМП. В наших условиях перед ними может стоять задача ведения мобильной обороны и сковывания действий противника с целью выиграть время до прибытия основных сил. В условиях невозможности равнопрочного прикрытия границ на всех возможных угрожаемых направлениях это является принципиально важным.

Так что соединения типа бригад «Страйкер» будут отнюдь не лишними в Российской армии. Сколько их должно быть и где они должны дислоцироваться – вопрос отдельный. О полном же переходе армии на колесную технику речь вообще идти не может. Это крайность.

Кстати, о крайностях. Выше уже отмечалось, что по многим позициям к Российской армии ближе армия США. Во всяком случае куда ближе, чем армия Бельгии или Люксембурга. И изучать американский опыт необходимо, важно только выводы из него делать правильные. Так вот, американцы в отличие от нас свои дивизии не расформировали. Это сделали в маленьких армиях европейских стран. Для тяжелых соединений больше подходит дивизионная структура, а вот средние и легкие действительно могли бы перейти на бригадную организацию.